Династия. Белая Кость

— Ты лежала холодным комочком в маленьком гробу, — прозвучал старческий голос. — В тот гроб и башмак не поместится.

Ощутив, как по спине стекла струйка ледяного пота, Лейза обернулась.

Старик сидел на пеньке посреди цветущей поляны.

— Позвали священника, а пришёл я. Твоя мать опухла от слёз. Несчастная женщина. Муж смертельно болен. Новорождённая дочь не прожила и дня. Я сжалился над ней.

— Это был ты… — прошептала Лейза.

Деревянная фигурка ангела обожгла её ладонь, предупреждая об опасности. Нельзя выдумку разума принимать за чистую монету, иначе утратится чувство реальности.

— Я одарил тебя крупицей своих способностей. Просто удивительно, — хмыкнул старик. — Ты умеешь проникать в чужие сны. Тебе даже удалось убедить спящего мужа, что он умер.

— Наутро его должны были четвертовать. Я не хотела, чтобы он мучился.

— Ты научилась спать без сновидений.

— Научилась. В мой сон мог кто-нибудь проникнуть. Например, ты.

— Мог, мог. Более того, я пытался. Хотел предупредить. — Старик поднялся на белый мостик, соединяющий берега быстрой речушки. — Зачем ты сунулась в вотчину матушки-Смерти?

Фигурка ангела превратилась в кусок раскалённого железа. Борясь с желанием разжать пальцы и подуть на ладонь, Лейза затолкала кулак под мышку и поискала взглядом Янару; теперь она бросала камешки в воду.

— Когда?

— Когда оживила ребёнка.

— Я не знала, что у меня получится.

— Твой дар размером с ячменное зёрнышко. Не лезь куда не следует!

— Хорошо, не буду, — кивнула Лейза, наблюдая за Янарой.

— Поменяйся с ней местами, — проговорил старик. — Отдай ей якорь.

— Какой якорь?

— Тот, что прячешь в кулаке.

— Что произойдёт?

— Она вернётся к детям, а ты останешься здесь.

Лейза мягкой походкой направилась к Янаре.

— Э-эй! — окликнул старик. — А подумать?

— О чём тут думать?

Когда Янара наклонилась, чтобы взять с берега камешек, Лейза вложила ей в ладонь фигурку.

Всё вокруг озарила ярко-белая вспышка. Лейза сильно зажмурилась и повалилась на землю. Долго лежала не двигаясь. Наконец набралась смелости и медленно подняла веки.

— Вы мне снились, — прошептала Янара и потёрлась щекой о подушку.

Лейза кулаком вытерла слёзы:

— Неужели?

— Только я ничего не помню. — Янара вытащила руку из-под одеяла и показала фигурку ангела. — Что это?

— Это?.. Это надо отдать Болхе, — пробормотала Лейза и со страхом уставилась на собственный кулак.

Разжала пальцы. На ладони лежал круглый гладкий камешек.

85

Целых двадцать лет рыцари Шамидана не имели возможности проявить себя на войне или на королевских турнирах. Грабительские набеги на деревни, разбой на лесных дорогах и вооружённые конфликты с соседями не брались в расчёт, ибо настоящая война — это огромное войско под знамёнами знатных домов с королём в авангарде, это грандиозные сражения, захват земель и замков, легальное насилие и узаконенное мародёрство.

Вдовствующая королева Эльва — ограниченная в правах и средствах — не проводила рыцарские турниры, поскольку не могла одаривать победителей по-королевски. Лорды иногда устраивали состязания в своих феодах. Рыцари сражались за трофеи (кони, шлемы, мечи) и за получение выкупа. Риск соответствовал награде, и состязания больше напоминали красочные представления, чем ожесточённые схватки. Подобные игрища, как и междоусобные битвы, тешили самолюбие воинов, однако не приносили им всеобщего признания, не делали их героями баллад и не превращали в богачей.

К власти пришёл герцог Рэн Хилд, и дворянство встрепенулось: молодой, гордый и амбициозный правитель просто обязан возродить легендарные традиции! Осталось только дождаться знаменательного события: заключения военного союза, подписания важного договора или рождения престолонаследника. Но постигшие королевскую чету несчастья не располагали к праздникам. О первом сыне королевы старались не говорить. Теперь она произвела на свет недоношенных младенцев. Наследника короны искалечили при родах, сама же королева слегла в горячке.

Два месяца из Фамальского замка не поступало новостей. Народ начал посматривать на флаги, реющие над башнями: нет ли на них траурных лент? И вдруг в конце весны глашатаи оповестили столицу о решении светлейшего государя провести рыцарский турнир в честь своих детей и дражайшей супруги.

В разные уголки страны поскакали гонцы с вестью о предстоящем торжестве. Женщины кинулись к портнихам. Воины с трепетом вытащили из сундуков парадные доспехи, которые отличались от боевых так же разительно, как отличается соболиная шуба от телогрейки.

На подготовку ристалища ушло более месяца. Под турнирное поле отвели широкую равнину за городской стеной, обнесли её деревянным барьером. По периметру возвели трибуны для простых зрителей, построили ложи для лордов и почётных гостей Фамаля. Для королевской семьи воздвигли высокий помост под парчовым навесом с богатой бахромой. За трибунами установили шатры и павильоны для рыцарей, оруженосцев, слуг и коней.