Династия. Белая Кость

— Есть на белом свете королевство Баликлей — южный сосед прославленного и могущественного Дигора. У Баликлея тоже есть южный сосед — королевство Марла.

Кровь отхлынула от щёк Бариссы.

— Небольшая, но удивительная страна имеет выход к Медному морю, — продолжил Рэн. — Вы когда-нибудь видели Медное море?

— Да, — прозвучало еле слышно.

— Король Марлы находится при смерти. Прямого наследника нет, а значит, на трон метят все лорды. — Рэн говорил медленно, словно каждое слово давалось ему с трудом. — Ваш брат Джалей ждёт, когда король скончается и в стране начнётся междоусобная война. Он введёт в Марлу войска четырёх королевств, захватит трон или наденет корону на своего ставленника. Чтобы никто не догадался об истинной цели Ангельского похода и не успел подготовиться, Джалей распустил слух, что занимается организацией похода в Шамидан.

Барисса потупила взгляд:

— Король Марлы умер. Ангельский поход начался. Просто до вас ещё не дошли последние новости.

— Джалей не собирался нападать на моё королевство.

— Не собирался, — подтвердила Барисса.

— Признаюсь, он заставил меня понервничать. Несмотря на это, я очень ему благодарен. Изворотливость его ума сыграла мне на руку. Теперь я знаю, на кого можно положиться, а кому нельзя верить.

Барисса сжала вспотевшие ладони.

Рэн немного помолчал, рассматривая алый штандарт с изображением змеи, извивающейся в когтях орла, и вновь заговорил:

— Когда подводы с трупами прибыли в Дигор и клирики сообщили, что Святейшего определили в Безумный дом, вы отправились сюда, в Фамаль. Вы и правда испытываете тёплые чувства к дядюшке? Или это тоже часть вашего с Джалеем плана?

— Мой отец женился второй раз. Мачеха хотела отослать меня в монастырь, но сэр Кьяр не позволил. Я выросла в его доме, дядя заменил мне родителей. Я люблю его.

Рэн заложил руки за спину. Качнулся с пятки на носок:

— Вы приехали в Фамаль тайно, хотели увидеться с дядюшкой и сразу уехать. Но вас к нему не пустили.

— Не пустили, — эхом откликнулась Барисса.

— Безумный дом находится в ведении Просвещённого монастыря, поэтому вы пошли к настоятелю.

— Я надеялась получить разрешение.

— В тот день святые отцы подписали мою бракоразводную грамоту. Ещё никто не знал, что мы с Янарой разорвали отношения, а церковники знали. И вы узнали. Дождались, когда закроют городские ворота, вызвали лорда Айвиля, потом выступили передо мной в роли спасительницы королевства и сжали время на раздумья. — Рэн покачал головой. — Будь вы Джалеем, я бы сказал: «Блестящая игра». Ибо это игра могущественного мужчины, идущего к своей цели. Игра зрелого мужа, а не юной женщины, чистой, искренней, целомудренной. Была ли в ваших словах хоть крупица правды?

— Я люблю вас.

— Такая любовь мне не нужна.

Обладая сильным характером, Барисса оставалась подлинной женщиной, подвластной инстинктам и страстям. Она поняла, что теряет человека, которого полюбила всем сердцем и добивалась всеми способами. Скала её гордости не выдержала удара и рухнула. Барисса опустилась на колени и подняла на Рэна глаза, полные слёз.

— Простите меня.

Рэн изогнул губы в язвительной усмешке:

— Волнуетесь о чести и достоинстве?

— Публичное поругание и позор — заслуженная кара за то, что я сделала. Я люблю вас и умоляю простить.

Скрипнув зубами, Рэн уставился в потолок. Какие мысли витали в его голове — одному богу известно. Он вряд ли думал о чести невесты, наверняка его больше заботила собственная честь. Возможно, он думал о своём шатком положении или о предстоящем утомительном поиске другой претендентки на корону. Или искал способ спровадить герцогиню и при этом сохранить лицо.

Барисса увидела в долгом молчании Рэна дурной знак. Охваченная страхом, граничащим с паникой, она подползла на коленях к нему поближе, обвила его ноги руками и расплакалась.

Рэн посмотрел на неё леденящим кровь взглядом:

— Если вы ещё раз меня обманете, я заточу вас в монастырь.

— Я поняла.

— Если вздумаете навредить моим детям, Игдалине и Дирмуту, я вас казню.

Барисса отшатнулась, как от удара:

— Я никогда не обижу ваших детей! Я знаю, как расти без матери. Я постараюсь заменить им маму.

— А вот этого делать не надо! — произнёс Рэн, чеканя слова. — У них есть мама. Я не лишу её общения с дочерью и сыном. Сам я видеться с ней не буду, не переживайте. Но дети смогут поехать к матери, когда захотят, и жить в её доме столько, сколько им вздумается. А вы будете говорить о ней только хорошее.

— Я поняла.

— Вы согласны стать моей женой, зная, что от монастыря или эшафота вас отделяет один неверный шаг?

— Согласна.

Рэн протянул руку, чтобы помочь Бариссе подняться. Она стиснула его пальцы и припала к ним губами.

Весь следующий день Барисса отходила от неприятного разговора. Чувство собственного достоинства требовало собрать вещи, сесть в карету и покинуть Фамаль. Но как только перед внутренним взором появлялся Рэн, Бариссе хотелось плакать. Внутренний голос ласково нашёптывал: пережди, перетерпи, докажи свою преданность, и самый желанный мужчина на свете непременно тебя полюбит.