Династия Бернадотов: короли, принцы и прочие…

Когда в апреле 1916 года с большой помпой состоялась конфирмация принцессы Маргареты, пресса взахлеб писала, что теперь предстоят события нового характера, поскольку в стране опять есть принцессы. И спустя несколько времени Маргарету выдали замуж за датского принца Акселя.

Произошло это в 1919 году (молодая пара так пылала любовью, что оставить их в комнатах с мебелью было просто невозможно, говорила маменька Ингеборг). В Европе рушились троны, в Стокгольме королевские особы собрали чемоданы, чтобы в случае чего бежать от революции, а принц Евгений заявил, что готов ко всему, но намерен остаться в Швеции. Королевское звание упало в цене — и в Швеции тоже.

Тем не менее свадьбу принцессы Маргареты отпраздновали пышно — упряжки четвериком с форейторами, кавалерийские части, представители риксдага, министры и гренадеры. Элин Брандель под своим легендарным псевдонимом Клементина выразила дух времени, когда подсмеивалась над всем этим, в особенности над тем, что председатель ЦОПШ Херман Линдквист, революционер (дедушка замечательного современного историка-популяризатора), участвовал в монархической шумихе — пикантная деталь, которую снова и снова будут повторять разного рода экс-революционеры. Королевские особы теперь стараются как можно меньше бросаться в глаза, отмечала Клементина, однако, когда девятнадцатилетняя, молоденькая, прелестная, но в остальном ничуть не примечательная принцесса (Клементина именно так и писала, вполне светским, хотя и слегка провокационным тоном, который затем на несколько десятилетий выйдет из употребления) выходила замуж, свадьбу устроили шумную и роскошную, «в добром старом сказочном стиле, в какой ни один человек сейчас по-настоящему не верит».

Эффектный финал тоже стоит воспроизвести: «Кто знает, сколько королевских свадеб в старинном великодержавном стиле еще доведется отпраздновать на свете? Всегда пикантно — быть главным действующим лицом на одной из самых последних». Так писала Элин Брандель в 1919 году. Как же она обманулась.

Свадьбы трех дочерей Карла дали старт ренессансу монархии после нервозных послевоенных лет. Свадьба принцессы Маргареты явилась лишь осторожным началом того, что будет. Пресса смекнула, что можно продавать спецвыпуски, много-много спецвыпусков, посвященных королевским брачным хлопотам.

У принцессы Маргареты Шведской и ее супруга Акселя Датского (на одиннадцать лет старше ее, внука Кристиана IX) со временем родились два мальчика — Георг и Флемминг, и Флемминг подарил ей четверых внуков, которые обеспечили по сей день восьмерых правнуков. Сама Маргарета скончалась в 1977-м, на тринадцать лет пережив мужа. Отмечалось, что на ее похоронах подруга жизни принца Бертиля — Лилиан, с которой он только что сочетался браком, впервые официально появилась в ранге шведской принцессы — очередная веха в многопеременчивой истории монархии.

Мэрта, так и не ставшая королевой

Средняя дочь Карла Мэрта в 1929 году вышла за норвежского кронпринца Улафа. Свадьбу сыграли в Норвегии, где ничего подобного не случалось уже несколько веков. К числу восхитительных курьезов относится то, что принцесса Мэрта была норвежской принцессой задолго до того, как стала супругой норвежского принца, — в последние четыре года унии. Улаф, двумя годами моложе Мэрты, родился в Англии как датский принц и звался тогда, как следует отметить, Александром; обстоятельства его рождения и тот факт, что он остался единственным ребенком и мало походил на отца, привели к упорным и достаточно громким слухам, что на самом деле его усыновили. Тем не менее он стал настоящим норвежским королем, так уж происходит в тех кругах; и шведская пресса, которая писала о хоккее с мячом не иначе как об «игре с красным лакированным клубком» и всегда именует Копенгаген малоизвестным среди датчан именем «Конгенс бю», сиречь «Королевский город», — эта пресса неизменно писала о норвежском кронпринце, а затем и короле не иначе как об «этом Улафе».

По случаю помолвки композитор Пер Берг сочинил марш «Кронпринц Улаф», превосходное произведение, которое исполнил стокгольмский оркестр Военно-морского флота, однако в репертуаре оно не задержалось, не в пример маршу того же автора «Герцог Вестерботтенский», посвященному отцу Е. В. К. XVI Г.

Принцесса Мэрта была девушка рослая, статная, предпочитавшая фотографироваться анфас, поскольку в профиль ее нос, бесспорно, выглядел слегка забавно. О ее детстве рассказывают, что как-то раз на уроке истории она не могла подробно рассказать об условиях заключенного в Роскилле мира [161]и просто сказала: «Какая разница, кому принадлежит Сконе — дедушке по маме или дедушке по папе!»

(Точнее говоря, ей бы следовало сказать «дедушке по маме или папиному брату», указывают буквоеды; сами прикиньте почему.)

И ведь подданные, так сказать, со временем тоже это уразумели, по крайней мере те, что заседают в Северном совете.