Династия Бернадотов: короли, принцы и прочие…

Принцесса Ингрид, не в пример братьям, не посещала обычную школу, она получила домашнее образование, как прежде полагалось благородным девицам, которым надлежало уметь играть на фортепиано, говорить по-французски и рожать детей. По мнению многих, девочка эта действительно была самой способной из пятерых детей. Возможно, она стремилась к основательной учебе; приехав в Копенгаген в качестве датской кронпринцессы, Ингрид, по отзывам прессы, изучала датский язык и культуру с потрясающей энергией и дотошностью, и все хвалили высокий уровень ее активного владения датским языком, в том числе произношение. А ведь освоить датский не самая легкая задача, тем более для взрослого человека. В результате, когда король Фредерик умер и королевой стала принцесса Маргрете, фолькетинг постановил, что регентшей в случае отъездов дочери будет вдовствующая королева Ингрид; пожалуй, это уникальный случай в истории конституционных и неконституционных монархий.

Ее муж Фредерик неизменно производил блестящее впечатление на не слишком монархически настроенных граждан в скандинавских странах — держался непринужденно, носил трубку в зубах и финку под пиджаком. Его долговязая фигура, оттопыренные уши и ручищи как лопаты были скорее под стать какому-нибудь портовому грузчику из Нюхавна. Пит Хейн [172]посвятил ему в связи с какой-то знаменательной датой следующие строки: «Во Фреденсборгском дворцовом парке есть небольшой цветник. На газонах стоит обыкновенная табличка — в частном саду королевской четы, открытом для всех. Только надпись на табличке необычная: “По траве ходить разрешается”. Вот что такое королевская особа».

Да, король Фредерик со своей трубкой, и татуировками, и увлеченным дирижированием симфоническими оркестрами (он это умел) умудрился оправдать все завистливые предрассудки, с какими мы, шведы, относимся к Дании.

Произнося спич на свадьбе дочери, он мог сказать «мы с мамой», так что у всей Дании вкупе с ним самим на глаза наворачивались слезы, а на одном флотском юбилее у старого морского офицера у него с горечью вырвалось: «Теперь мне и командовать не дают. Слишком я стал благородным! Как адмирал даже собственного корабля не имею. Ни собственного вымпела у меня нет, ни телеграфа. Но моя любовь к морю не умрет никогда».

Во время праздничных торжеств, когда ему надоедало стоять на балконе Амалиенборга и махать рукой, он кричал в мегафон верноподданному датскому народу: «А сейчас пойдем домой и позавтракаем!»

Позавтракаем на датский манер, не на шведский. Датский завтрак — это другое, им куда легче заманить народные массы в дома.

К тому же Фредерик, как говорят, был настоящим социал-демократом, а не просто благожелательно настроен к реформам, как шведские королевские особы, о которых ходили такие слухи. Во время гитлеровской оккупации он не скрывал своего недовольства ситуацией, да и кронпринцесса Ингрид не делала секрета из своей неприязни к немцам. В 1941 году профессора Свена Тунберга [173], «шефа информационного управления», даже отрядили в Данию, чтобы призвать кронпринцессу к «большей осторожности, ради династии». Разговор этот состоялся, вероятно, по заданию короля Густава и был воспринят весьма неблагосклонно. И пожалуй, это вполне понятно. На самом деле, как заметил один умный человек, для династии — если подумать о будущей свободной Дании — позиция Ингрид была как раз правильной.

Задним числом может показаться, что между супругами царила полнейшая идиллия, но это не так. Фредерик бывал капризным; судя по тому, что он говорил своим друзьям-морякам, можно предположить, что королевская стезя совершенно его не привлекала, вдобавок он питал слабость к алкоголю. В результате Ингрид забрала детей и уехала к отцу в Софиеру, дав Фредерику понять, что надо сделать выбор: либо она, либо бутылка. И все изменилось к лучшему. Так рассказывают люди, полагающие себя посвященными.

Другие же посвященные утверждают, что случилось это еще прежде, чем у них появились дети.

Как бы то ни было, Фредерик время от времени позволял себе кружечку «Туборга». Датчанин без пива не может.

Идею о женском престолонаследии Фредерик отнюдь не одобрял. А ведь у него были три красавицы-дочери, но ни одного сына.

(Да, три красавицы. Когда принцесса Ингрид обручилась с ним, шведские газеты сообщили, что в Дании говорят: «У вас в Швеции такие красивые принцессы, наши-то страшули». А ведь внешность датские принцессы, пожалуй, унаследовали от шведской принцессы Ловисы, дочери Карла XV, которая была королевой Дании.)