Тем более факты фактам рознь. К примеру, свидетельское показание не в пользу Хирохито расценивалось однозначно как смертный приговор автору. Добыв «негатив» на Хирохито, Феллерс в буквальном смысле мог уничтожить источник информации. Естественно, князя Коноэ держали в курсе дел, но когда до Феллерса дошел слух о «нехороших словах Коноэ против Хирохито», Феллерс в сердцах назвал князя «крысенышем, готовым запродать кого угодно, лишь бы спасти свою шкуру, и оболгавшим своего хозяина». Впоследствии Феллерс, Бишоп и Макартур еще больше укрепились в неприятии князя Коноэ и, по сути, без достаточных на то доказательств присовокупили его имя к списку военных преступников. Одного из немногих сановников, пытавшихся убедить Хирохито покончить с войной в максимально сжатые сроки, а ранее предлагавшего себя в качестве кандидата для организации секретных мирных переговоров в Швейцарии, князя Коноэ, подвергли остракизму со стороны американцев, довели до отчаяния злобной кампанией клеветы и инсинуаций. Коноэ информировали (подложно) о том, что его имя теперь находится в начале списка военных преступников, а его самого в самое ближайшее время арестуют и бросят в тюрьму. 16 декабря 1945 г. в доме Коноэ обнаружили его бездыханное тело. Многие цитируют высказывание Коноэ о том, что якобы он не намерен унижать себя в суде. Официальная версия гибели — суицид, но другие исследователи, в том числе Мэрион и Сузи Харрис, сходятся в предположении об убийстве Коноэ. Они приводят ряд неопровержимых свидетельств против версии о суициде. К примеру, генералиссимус Чан Кайши настаивал на исключении имени Коноэ из пресловутого списка военных преступников. В британском списке Коноэ не значился. Американские источники указывают на следующее обстоятельство: Коноэ на самом деле никогда не рассматривался США в качестве «серьезной кандидатуры» для следствия. Джозеф Кинан, глава Токийского международного трибунала, считал Коноэ ценнейшим «тайным осведомителем». Более того, М. и С. Харрис отмечают, что «на любом уровне японской властной вертикали оставалось много людей, незаинтересованных в даче Коноэ свидетельских показаний». Также «весьма кстати» ушли из жизни и многие другие ценные свидетели, не дожив до начала судебных слушаний… Двое подчиненных князя Асаки, отдавшего бесчеловечный приказ о резне в Нанкине, умерли от «сердечной недостаточности» в конце 1945 г., до начала слушаний…
В самом разгаре «охоты на ведьм» Вашингтон выслал Макартуру инструкции «в срочном порядке приступить к сбору всей доступной информации относительно причастности и ответственности Хирохито в имевших место нарушениях международного права со стороны Японии». Макартур поступил прямо противоположно, неистово уничтожая следы, из-за чего даже получил из Объединенного комитета штабов отрывистую команду подойти серьезнее к сбору свидетельских показаний против японского императора, так как правительство Соединенных Штатов желало продемонстрировать: Хирохито не обладает иммунитетом против судебного преследования и наказания за военные преступления… Когда же станет возможным перейти к этапу оккупации без него, тогда будет поднят вопрос о привлечении его к ответу.
Несмотря на четкие приказы Объединенного комитета штабов, Макартур не допустил обвинения императора, выступил в качестве свидетеля и вообще всячески его выгораживал. Каким образом командующему американскими оккупационными силами в Японии удалось игнорировать прямые указания Вашингтона?
Мало кто может ответить на этот вопрос столь же исчерпывающе четко, как американский государственный деятель Джордж Кеннан.
[71]Вашингтон затребовал и получил «диктаторские полномочия» в Японии, утверждает Кеннан, но затем допустил ошибку, превратив Макартура в диктатора. Макартур обрел независимость, сделавшую невозможным контроль Госдепа и военного департамента США. Генерал Макартур, продолжает Кеннан, «просил указаний» лишь в том случае, когда «чувствовал необходимость в прикрытии своих действий со стороны вышестоящих инстанций при принятии щекотливых или неприятных решений, не намереваясь нести за них единоличную ответственность».