Династия Ямато

Поэтому обвинения «Ньюсуик», особенно в принадлежности к коммунистам, задели Макартура за живое. Придя в ярость, он выслал Пакенхэма из Японии (позже Макартуру придется пойти на попятную и позволить Пакенхэму вернуться, уступив нажиму со стороны друзей-республиканцев из Нью-Йорка). Узнав о «подстрекательских обвинениях» Кноуланда в Сенате, Макартур мечет громы и молнии, но проку от этого мало. Генералу сошло с рук невыполнение директив Белого дома, Пентагона и Госдепа — но как быть с теми, кто может в будущем помешать ему на президентских выборах? Пришлось Макартуру ограничиться прекращением карательных мероприятий СКАП против японской элиты, изгнанием оставшихся либералов и сторонников «нового курса» из своих рядов, трансформацией СКАП-1 в СКАП-2 и исполнением «профилактических мероприятий», диктуемых ему теми высшими партократами в Вашингтоне, кто держал его славное президентское будущее в своих руках.

Смертельный удар по реформам нанесли немногим позже. В феврале 1948 г. американское правительство направило в Японию двух банкиров с Уолл-стрит определить, продолжать ли либеральные реформы. Через две недели миссия Дрейпера — Джонстона (банкир Перси Джонстон и заместитель командующего сухопутными силами Уильям Дрейпер) вынесла авторитетный вердикт. Дрейпер вряд ли являлся знатоком Японии, но, вскоре покидая пост вице-президента «Диллон Рид», должен был успеть позаботиться об интересах фирмы, да и фирм, с ней связанных, в Японии… Ранее Дрейпер сделал себе имя на «спасении» германской промышленности от «чрезвычайного рвения» оккупационных сил США в Европе. Перси Джонстон — глава «Нью-Йорк кемикел бэнк», поддерживающего традиционные связи с «Мицуи бэнк». Так что «миссия Дрейпера — Джонстона» в определенном смысле сродни походу двух лис в курятник: «Закрыто на переучет». В чем Япония действительно нуждается (заявили банкиры), так это в скорейшем восстановлении подорванной экономической мощи, отодвинув на второй план вопрос возмездия. Как говорится, ни убавить, ни прибавить. Сами японцы, вероятно, не смогли бы выразиться удачнее…

Так что в окончательном варианте списка Дрейпера — Джонстона из 325 японских компаний, намеченных к реорганизации, оставили только 20; ни один японский банк не расформировали. Амбициозные американские планы по реформированию японской экономики и вертикали госуправления удушили в колыбели всего за два-три года.

Крупные японские банки на всякий случай сменили названия: «Мицубиси бэнк» на какое-то время становится «Тиёда бэнк», «Сумитомо бэнк» — «Осака бэнк», «Ясуда бэнк» — «Фудзи бэнк» и так далее. (Период бурного экономического роста в Японии, «совпавший» с войной в Корее, [81]быстро вернул банкам былую рентабельность, позволившую, в свою очередь, вывести из тени сокрытые «резервы». Премьер-министр Ёсида назовет Корейскую войну «даром богов»).

Кровосмесительный союз бизнеса, политики, бюрократии и теневых структур в Японии стал залогом выживания всех при условии выживания хотя бы одного. Первоначальная версия секретной директивы от 4 января 1946 г. запрещала назначать на руководящие государственные посты в Японии организаторов и пособников «японской агрессии и воинствующего национализма» (под которыми понимались все японские военные чины без исключения, главы деловых японских представительств на территории материковой Азии, чиновники колониальных бюрократических структур, руководители организаций ультранационалистского толка). В общей сложности 220 тысячам японцев отказали в праве занимать руководящие посты в новой Японии. Вашингтон стремился путем очистки руководства Японии закрепить во власти новых продемократически ориентированных лидеров.

Рабочее движение, зародившееся в Японии в 1946 г., выступило в авангарде реформ. Макартур, поначалу поддерживавший народное волеизъявление подобной тональности, в 1947–1948 гг. изменил отношение к нему и в конце концов решительно распустил профсоюзы, представляющие опаснейшую угрозу для восстановления экономики Японии… Политическая активность профсоюзного или любого иного «радикального» толка объявлялась промарксистской; механизм чистки, поначалу запрограммированный на выкорчевку ультранационализма из общественной жизни, обернулся против социалистов, профсоюзных деятелей и иных «леваков». В июле 1948 г. Макартур запретил проведение всеяпонской забастовки профсоюзов железных дорог и телеграфа, а вскоре наложил законодательный запрет на участие государственных служащих в акциях общественного протеста.

Для ведения черновой рутины, неизбежной в работе любого правительства, Макартур нуждался в «гражданской бюрократии», поэтому ее решили не преследовать за военное прошлое. Японские бюрократы как класс происходили из бывшего самурайства с его клановыми понятиями и близостью как к олигархам (в свою очередь «способствующим» карьерному росту), так и к «группам с особыми интересами», поощрявшим мздоимство. Макартур не приложил усилий по реформированию такой бюрократии, и в результате неперестроившаяся бюрократия вскоре стала новым центром силы в Японии.