Династия Ямато

Некоторые японцы знают о «Золотой лилии» потому лишь, что либо они сами, или их отцы и близкие родственники принимали во Вторую мировую войну непосредственное участие в мародерстве и сокрытии награбленного. В последние десятилетия кое-кто принял участие в работах по извлечению японской преступной поживы из тайников на Филиппинах и в Индонезии. Большинство же японцев испытывает недоумение, слыша сообщения о неких «гнусных деяниях» Японии в годы войны. Некий токийский бизнесмен в разговоре с авторами этой книги заявил буквально следующее: «Наверное, нечто подобное имело место. Нанкинская резня действительно происходила. Разве такое возможно без мародерства? Мы должны задаться вопросом, куда исчезло преступное имущество».

Самый важный вопрос — о виновности Хирохито — со временем затушевывается; молодое поколение японцев этот вопрос будто бы совсем не интересует. Оно не пережило ужасов войны, но получило в наследство от родителей мрачную память о ней. Позволим себе процитировать здесь еще раз вышеупомянутого токийского собеседника:

«Если сегодня мы попытаемся завести с нашими родителями разговор о страшных событиях прошедшей войны, они попросту выгонят нас из дому. Почему старшее поколение отвергает подобные вещи? Оно хочет предать забвению ужасы войны, преследующие его не одно десятилетие. Старики не хотят ревизии их интерпретации истории, ведь они участвовали в боевых действиях. Жестоко понуждать их признать свою ответственность за варварские действия японской армии. Они бесхитростно отвергают саму мысль о собственном соучастии в военных преступлениях. Их отношение к покойному императору зиждется в большей степени на самооправдании, нежели на благоговении или почитании».

В годы войны, как отметил наш собеседник, японцы находились под влиянием «лукавых СМИ», финансируемых и управляемых олигархами и политиками. Общеобразовательный процесс в Японии выстроили так, чтобы ученики не задавались «крамольными» вопросами.

«Мы, простые люди, все так думаем; но кого интересует наше мнение? Поколения 1950-х и начала 1960-х гг. прошли через эту образовательную систему, внушившую им идею о невозможности и абсурдности войны, но умолчавшую о многом. Учебники истории трактовали мировую войну как военную кампанию в Евразии, закончившуюся неутешительным результатом из-за безответственного осуществления военного плана. Мы не рассказали, как японская армия попирала общечеловеческие ценности, а ее постыдные действия стали причиной страданий многих наций, с которых мы по крайней мере должны брать моральный пример. Нас не учили вырабатывать собственное суждение о войне, о ее последствиях, и в этом суть нашей проблемы. Полагаю, именно по данной причине мы так и не осознали истинных масштабов нашего преступления. В прошлом произошло нечто, что можно назвать ошибкой, деянием неких идиотов. Но теперь-то все в порядке, прошлое не имеет к нам абсолютно никакого отношения! Теперь у нас самая пацифистская конституция в мире, и не нам предаваться размышлениям о прошлом! Раскаяние? Почему мы должны испытывать раскаяние?»

В самом деле, почему? В Германии признание моральной ответственности за Холокост стало решающим условием становления разумной демократии в стране. Берлинский кинофестиваль регулярно представляет ленты, повествующие об отвратительных аспектах Холокоста; берлинская аудитория признает ответственность Германии за кровавые преступления прошлого; осознание собственной вины является необходимым условием для строительства будущего. Япония, отрицая прошлое, отрицает будущее. Отказываясь признать вину и выплатить компенсацию жертвам японской агрессии, японское правительство возводит ложь в институт официальной политики, одна ложь тянет за собой другую. У Токио нет и не может быть морального авторитета на международной арене; принятая им поза — смешна. Официальный Токио загоняет в исторический тупик всю японскую нацию. Не извлекший урока из своего прошлого обречен на его повторение в будущем.