Династия Ямато

Что бы там ни утверждала послевоенная пропаганда, о готовящемся нападении на Перл-Харбор знали многие. Почти за год, в январе 1941 г., посол Грю сообщал в Вашингтон о тревожных слухах в Токио: «По имеющейся информации из Токио, Япония планирует нанести массированный внезапный удар по Перл-Харбору в случае дальнейшего ухудшения отношений с Соединенными Штатами». Более того, Грю телеграфировал и о готовящемся нападении на Сингапур. Если об этом знал Грю, значит, знали и многие другие. Тем временем американским спецслужбам удалось взломать секретный код японского МИДа (при помощи декодирующего устройства «Мэджик»). Следовательно, Вашингтон еще до Перл-Харбора имел достоверную информацию о содержании шифр-переписки Токио со своими посольствами за рубежом. Несколько «Мэджик» работало в Лондоне, Сингапуре и Филиппинах. В Гонолулу — базе сухопутных сил и ВМС США на Тихом океане — не было ни одной! В ноябре 1941 г. на базах США на Филиппинах и Панаме был принят приказ о повышении боевой готовности в связи с возможным японским нападением. На Гавайях не проинформировали ни генерала Уолтера Шорта, ни адмирала Хасбэнда Киммела.

В Вашингтоне некоторые японские дипломаты в последнюю минуту отчаянно пытались остановить угрозу «уже неизбежного». Среди них особенно выделялся Тэрасаки Хидэнари — первый секретарь посольства Японии в США, офицер японской внешней разведки. Джо Грю считал «Тэрри» (Тэрасаки) здравомыслящим человеком. Тэрри окончил университет Брауна, свободно говорил по-английски; супруга — американка Гвен Хэрольд из штата Теннесси, дочь — девятилетняя Марико — хоть и выглядела японкой, по натуре являлась настоящей американкой! У Тэрри имелись обширные связи; его старший брат Таро — директор Американского бюро японского МИДа, часто встречался с Грю (вплоть до своей добровольной отставки в середине 1941 г. после ухода Коноэ с поста премьера).

Тэрри — классический пацифист, всеми силами стремившийся предотвратить войну, которая станет для Японии катастрофой. Его личная миссия оказалась безнадежной, и не только потому, что Токио уже нельзя было ни остановить, ни убедить пойти на взаимные уступки в отношениях с США — во многом «благодаря» «принципиальному противодействию» госсекретаря Хэлла. Ведь, как мы помним, тайно от Конгресса Рузвельт уже дал согласие на вступление Америки в войну на стороне Великобритании и Нидерландов, пусть и в Азиатском регионе. А пока Рузвельт (на публике) играл роль миротворца, Хэлл в кабинетной тиши не шел «ни на какие компромиссы».

Тэрри, лояльный японец, любивший Америку, оказался меж двух огней. Об этом свидетельствуют записи в его дневнике накануне Перл-Харбора. 26 ноября посольство Японии получило от Хэлла очередной ультиматум. Америка требовала немедленного вывода японских войск с территорий, оккупированных Японией с 1935 г. (Таким образом, Маньчжурия, Корея и Тайвань находились «вне опасности».) Японию вынуждали не только уйти из Китая и Индокитая, но и поддержать режим генералиссимуса Чан Кайши, денонсировать Тройственный пакт с Германией и Италией. В обмен США обещали отменить нефтяное эмбарго, разморозить японские банковские вклады и начать работать над проектом нового торгового соглашения с Японией. Хэлл отверг японское контрпредложение о поэтапном выводе японских войск из Китая и Индокитая, растянутом на двадцатипятилетний срок. Посол Номура получил из Токио инструкции найти «более приемлемое решение» не позднее 30 ноября. (30 ноября, разъясняли послу, должно фигурировать в ответе Хэллу — к этому времени японский флот выполнит свою задачу в Перл-Харборе.) Тэрри, как офицер разведки, по своим каналам также знал о вышеупомянутой подоплеке японского ответа Хэллу…

Вечером 26 ноября Тэрри записал: «Спецпосланник Курусу вызвал меня к себе для разговора с глазу на глаз… „Мы находимся в отчаянном положении. У нас нет иного выхода… Как бы организовать сигнал Рузвельту, чтобы он направил телеграмму Императору? Верю, подобный шаг с его стороны остановит войну“. Курусу обратился ко мне: „Не могли бы вы как-то поспособствовать этому?“» (Курусу, как и Тэрасаки, женат на американке, отец троих детей. Его сын — летчик японских ВВС, в войну погиб в воздушном бою над Тихим океаном.)

Курусу направил министру иностранных дел Того телеграмму следующего содержания: «Провожу активные мероприятия по проработке вопроса о телеграмме Рузвельт — Императору. Следует ли продолжать, как Вы полагаете? Эта война может представлять угрозу для самой жизни императора. Следовательно, наш долг — предотвратить ее». Одновременно Курусу телеграфировал лорду — хранителю печати Кидо: «Направил телеграмму особой важности [министру иностранных дел). Не оставьте ее без внимания». Курусу и Тэрри искренне верили: император в силах вмешаться и остановить войну.