Династия любви

– Завтра вечером я должен организовать бал, – с сожалением произнес он. – Но, поверьте, с гораздо большим удовольствием я провел бы этот вечер один.

Помолчав, он прибавил:

– Ну, конечно, еще с Мэри-Ли и с вами.

– Я уверена, этот бал чрезвычайной важности, – сказала девушка.

Ей было известно, что о бале хлопотал Патрик, а значит, его обязательно почтит своим присутствием дочь маркизы. Остальными приглашенными наверняка будут хорошенькие замужние женщины – с мужьями или без. Они постараются развлекать мистера Викхэма всеми возможными способами. Благодаря своему состоянию он давно уже стал persona grata в лучших домах Лондона, включая дом принца.

Тила почему-то была убеждена, что Клинт Викхэм преувеличивал, утверждая, будто ему очень понравилось беседовать с ней. А может, он и вовсе издевался над нею, а она этого не заметила.

– Спокойной ночи, мистер Викхэм, – промолвила она и направилась к выходу.

Спиной она чувствовала, что он не сдвинулся с места. Он просто стоял и смотрел на нее.

Девушка поднялась к себе в спальню и подошла к окну. Раздвинула занавески. Фонтан по-прежнему переливался, но только в лунном свете брызги казались совсем не такими, как при солнечном освещении. И от этого все вокруг представлялось полным романтики и волшебства. Было такое ощущение, словно кусочек этой лунной ночи проник глубоко в ее сердце и стал частью ее самой.

«Как бы я смогла объяснить то, что чувствую сейчас к такому человеку, как Клинт Викхэм?» – подумала она.

По-прежнему глядя на сад, Тила медленно разделась. Облачившись в ночную рубашку, она вытащила из волос шпильки, затем расчесала их. Брызги фонтана все еще сверкали под луной. Тила заблудилась в мире грез и фантазий, который в этот момент был для нее более реальным, чем Ставерли.

Наконец она последний раз провела расческой по волосам и с легким вздохом отложила ее в сторону. Не задвигая занавески, скользнула в кровать. Утренние лучи разбудят ее пораньше, и тогда, может быть, – она с Мэри-Ли вновь покатается перед завтраком.

Девушка только успела закрыть глаза, как отворилась дверь. Тила подумала, что это, наверное, малышка, – возможно, что-нибудь случилось. Она рывком села на кровати и увидела, как Клинт Викхэм вошел в комнату. В его руке горела свеча, ненужная здесь, так как лунное сияние прекрасно освещало комнату. Он был в длинном темном халате – значит, тоже успел раздеться.

– Что… такое? – прошептала она. – Что случилось?

Он тихо прикрыл за собою дверь и подошел к кровати, поставив свечу на тумбочку.

– Что случилось? – повторила свой вопрос Тила. – Почему… вы пришли сюда?

Он присел на угол кровати и тихо произнес:

– Ничего не случилось, просто, когда вы ушли, я пришел к выводу, что не могу так легко отпустить вас.

– Я… я… не понимаю, – пробормотала Тила. – Вы ведь и не говорили, чтобы я ушла. Я думала, что остаюсь здесь и буду присматривать за Мэри-Ли.

Клинт Викхэм улыбнулся. В свете луны он показался ей очень красивым.

– Я пришел сюда, – заявил он, – чтобы поговорить с вами о нас.

– Это… большая ошибка, – прошептала Тила. – Если кто-нибудь… узнает… что вы здесь… он будет… очень… очень…

Она собиралась сказать «шокирован», но промолвила «удивлен».

– Никто не узнает об этом, – успокоил он ее, – кроме вас и меня. Я хочу услышать от вас, что вы обо мне думаете.

Тила улыбнулась.

– Это непростой вопрос, – сказала она. – Мне кажется, вы самый умный человек среди тех, кого я знаю… несмотря даже на то… что некоторые ваши идеи и взгляды… кажутся мне весьма необычными и я не могу с ними согласиться…

– Я чувствую то же самое по отношению к вам, – сознался Клинт Викхэм. – И, кроме того, вы самая красивая из всех когда-либо виденных мною женщин.

В его голосе было нечто такое, что заставило ее смутиться.

– Пожалуйста… – взмолилась она. – Вы должны уйти… Мне очень нравится разговаривать с вами… но сейчас не время… И если после вашего бала вы не уедете в Лондон, мы… сможем с вами поговорить.

– Я хочу поговорить с вами сейчас, – настаивал мистер Викхэм. – Я хочу тебя, Тила, так, как не хотел еще ни одной женщины на свете.

Незаметно для самого себя он перешел на «ты». Она посмотрела на него в совершенном изумлении. Теперь его голос звучал хрипло, и ей показалось, будто он клонится к ней все ближе и ближе, хотя он даже не пошевелился.

– Я… я не понимаю… о чем вы говорите, – еле вымолвила она.

– Ты очень молода и, наверное, невинна, – продолжал он. – Но я хочу, чтобы ты стала моей, я хочу заботиться о тебе. Обещаю, что буду делать это.

Тила в замешательстве уставилась на него. Она не могла поверить в реальность происходящего. Неужели Клинт Викхэм действительно сидит возле ее постели? К тому же он произносит слова, которые звучат для нее по меньшей мере странно.

Как будто почувствовав ее смущение, он стал объяснять:

– Я хочу, Тила, чтобы ты принадлежала мне. Я хочу научить тебя искусству любви и сделать так, чтобы тебе больше никогда в жизни не пришлось зарабатывать на жизнь.