Династия Одуванчика. Книга 1. Милость королей

Что касается ужасной боли в животе, настолько сильной, что теперь он не мог сам спуститься с трона и приходилось звать на помощь, ее уже невозможно было игнорировать и тем более отрицать.

– Лекарство, ренга?

Император ничего не ответил, однако кастелян Горан Пира, как всегда, был внимателен.

– Этот отвар приготовила знаменитая травница из Экофи, которой, говорят, известно множество секретов. Он должен ослабить неприятные ощущения.

После недолгих колебаний император согласился выпить горькую жидкость, и действительно через некоторое время боль слегка притупилась.

– Благодарю, – сказал император и, поскольку они были вдвоем и никто не мог их услышать, позволил себе добавить: – Смерть доберется до каждого из нас.

– Сир, не нужно так говорить. Вам необходимо отдохнуть.

Как и все, кто всю жизнь сражался, император давно обратил свои мысли на одного врага. Уже много лет в Пане огромное количество алхимиков работали над созданием эликсира вечной молодости. Жулики и мошенники всех мастей заполонили новую столицу, постепенно опустошая казну: выманивали деньги на создание изощренных лабораторий и обещали совершенно невероятные результаты. Самые умные успевали сбежать, когда приходило время давать отчет за свою деятельность.

Император глотал пилюли, полученные в результате перегонки субстанций из тысяч различных рыб, причем некоторые были настолько редкими, что водились только в одном-единственном горном озере. Все эти снадобья, приготовленные на священном огне горы Фитовэо, должны были защитить Мапидэрэ от сотен болезней и сделать его тело неуязвимым для воздействия времени.

Все они лгали. И теперь его тело опустошила болезнь, которую доктора называли по-разному, но перед которой все оказывались одинаково бессильны. И жуткая, постоянно возвращавшаяся боль в животе лишала императора возможности есть.

«Но это лекарство очень хорошее», – подумал Мапидэрэ и сказал:

– Горан, боль заметно ослабла. Это удачная находка.

Кастелян Пира поклонился:

– Я ваш верный слуга, как всегда.

– Ты мой друг, мой единственный настоящий друг.

– Вам нужно отдохнуть, сир. Это лекарство обладает снотворным эффектом.

«Да, очень хочется спать, – подумал император. – Но так много еще нужно сделать».

В течение столетий, еще до покорения Шести королевств, когда юного Мапидэрэ называли Реон и его волосы были густыми и роскошными, а лицо не избороздили морщины, Семь королевств соперничали за владычество над островами Дара: сельская, засушливая Ксана на далеком северо-западе, ограниченная островами Руи и Дасу; элегантное и надменное Аму с его крепостями в заливаемых дождями Арулуги и плодородными полями Гэфики, землями, заключенными в междуречье; королевства Трех братьев лесной Римы, песчаного Хаана и скалистой Фасы, примостившиеся в северной половине Большого острова; богатый и утонченный Ган на востоке, с множеством крупных городов и торговых портов, полных жизни; наконец, воинственное Кокру, расположенное на южных равнинах, прославившееся доблестными воинами и мудрыми полководцами.

Паутина союзов и вражды стремительно менялась. Утром король Ксаны и король Гана могли называть друг друга братьями, а к вечеру корабли Гана огибали Большой остров для внезапного нападения вместе с быстрой кавалерией короля Фасы, который еще утром клялся, что не простит Ган за прошлые предательства.

Потом появился Реон, и все изменилось.

Император огляделся по сторонам.

Он находился в Пане, Безупречном городе, и стоял на огромной площади Киджи, перед дворцом. Обычно площадь была пустой, если не считать детей, которые запускали воздушных змеев весной и летом, а зимой сооружали ледяные статуи. Иногда на площади садился имперский воздушный корабль, и жители города собирались, чтобы на него посмотреть.

Но сегодня площадь не была пустой. Ее окружали колоссальные статуи богов Дара, каждая высотой с трон-пагоду, отлитые из бронзы и железа и раскрашенные так ярко, что казались живыми.

Много лет назад Тасолуо, Отец Мира, был призван королем всех богов Моэно и больше никогда не возвращался. Он оставил беременную жену Дарамеа, Источник Всех Вод, она рожала в одиночестве, и из глаз ее катились крупные раскаленные капли лавы. Обжигающие слезы падали с небес в море и застывали, превращаясь в острова Дара.

Всего она родила восьмерых детей. Как боги Дара они предъявили свои права на острова, взяв под опеку их обитателей. Утешившаяся Дарамеа ушла в великий океан, оставив своих детей управлять островами Дара. Позднее, когда появились ано, которые поселились на островах, их судьба стала неразрывно связана с деяниями богов.

Император давно мечтал конфисковать все оружие Дара: мечи и копья, ножи и стрелы – переплавить и отлить статуи в честь богов. Когда люди лишатся оружия, наступит вечный мир. У него всегда было слишком много дел, чтобы превратить свою мечту в реальность, но каким-то образом статуи появились. Быть может, теперь ему представился шанс непосредственно обратиться к богам и попросить у них долгой жизни, здоровья и молодости.