Династия Птолемеев. История Египта в эпоху эллинизма

Очевидно, в 218 году до н. э. египетский двор отправил против Антиоха в Палестину недостаточные силы. Мощная армия, которая формировалась в Александрии, была еще не готова, и ее не собирались прежде времени выводить на поле боя. (Во Франкфуртском папирусе говорится о том, что в тот год войска под командованием царя были переброшены в Бубастисский ном, о чем из других источников ничего не известно.) Весной 217 года до н. э. египетские власти решили, что время пришло. 13 июня армия из 70 тысяч пеших и 5 тысяч конных воинов с 73 африканскими слонами двинулась через пустыню в Палестину. С войском отправился сам Птолемей[444], разумеется, по настоянию Сосибия и Агафокла, а также его сестра Арсиноя, тогда еще, пожалуй, почти ребенок. Ее матери Беренике было всего лишь около пятнадцати лет, когда она организовала убийство Деметрия, и Арсиноя уже была достаточно взрослая, чтобы выступить перед солдатами и воодушевить их на защиту династии Птолемея и ее самой, юной царевны, чьи прекрасные глаза будут следить за тем, как они за нее сражаются[445].

Получив известие о приближении египетской армии, Антиох сосредоточил свои силы в Газе и вышел навстречу Птолемею. Две армии сошлись у города Рафия на краю пустыни, где ассирийский царь разгромил египетскую армию за пять веков до того. Войско Антиоха несколько уступало в численности; кроме греческих и македонских войск, в нем была большая доля азиатов, собранных со всего обширного царства Селевкидов, из Сирии, Персии и Центральной Азии, многие из них были обучены и вооружены на македонский манер. Также в распоряжении Антиоха было 102 индийских слона.

Из рассказа Полибия представляется, что Антиох мог бы одержать победу в битве, если бы не его характерная запальчивость — он, как уже говорилось, был смел и бесшабашен. День начался плохо для Птолемея. Африканские слоны, доставленные с такими неимоверными трудами и расходами из далекой Сомалийской страны, оказались не то что бесполезными против индийских слонов Селевкидов, но даже вредными.

Конная атака с правого фланга, которой руководил Антиох, сломила и обратила в бегство конницу, находившуюся на левом фланге египетских сил, где во время боя был сам Птолемей, так что царь Египта вскоре был сметен паническим бегством в арьергард. Но Антиох в ликовании погони потерял связь с остальным полем боя, и на другом фланге египетская конница врезалась в селевкидские ряды. В сумятице, возникшей между этими двумя монолитными массами, египетские воины доказали, что не зря полтора года потратили на систематическую подготовку и муштру в Александрии. Должно быть, даже крестьяне, в первый раз орудуя своими македонскими пиками в настоящем бою, отлично показали себя. Селевкидская фаланга, македонцы, греки, азиаты подались назад. К концу дня вся селевкидская армия уже бежала в Газу и дальше. Это была битва при Рафии 22 июня[446] 217 года до н. э. Известие о ней заставило мир задуматься и засмеяться. Старая александрийская лиса преподнесла сюрприз, который увенчался полным успехом. Птолемеи снова вернули Келесирию, ведь Антиоху, разумеется, пришлось убраться с территории, расположенной к югу от Ливана. Александрийский двор, вернув Палестину и обеспечив безопасность своего райского житья, получил все, чего хотел. Дальнейшие завоевания и военные триумфы его не волновали. Египет с легкостью отпустил Антиоха, даже не требуя контрибуции.

В найденной на острове Сифнос надписи говорится о том, как послы, присланные из Египта объявить о великой победе островным городам, входившим в сферу влияния морского флота Птолемея, прибыли на остров. В то же время Сифнос посетил главный адмирал Эгейского флота Периген и выразил удовлетворение тем, какую верность династии Птолемеев проявили жители этого маленького острова[447].