Династия Рейкхеллов

— Да и я тоже, честно говоря, — сказал сэр Уильям. — Я сожалею обо всем, что произошло, и не сомневаюсь, что и вы тоже. Мне так жаль, что владельцы кораблей и торговцы терпят убытки, но боюсь, что только время залечит раны, открывшиеся за последние несколько дней.

— Никто не несет больших убытков, чем я, — сказал Чжао. — Шесть моих джонок стоят без дела на якоре, а «Летучий дракон» останется в море до тех пор, пока можно будет возобновить торговлю. Но я в гораздо большей степени предпочитаю ничего не зарабатывать, чем быть свидетелем бессмысленного пролития крови китайцев и иностранцев.

Сэр Уильям серьезно кивнул.

— Я уверен, что в конченом итоге все образуется, — сказал Чжао. — Но семена этих распрей укоренятся и будут расти. Иностранцы должны научиться терпению в ходе развития торговли со Срединным царством, точно так же как Пекин должен понять, что мы не можем больше оставаться в изоляции от Запада. Я молюсь, чтобы не произошло ничего еще более страшного в предстоящие годы.

— Когда это произойдет, — сказал коммодор, — я, надеюсь, уже уйду в отставку и буду проводить время дома, выращивая розы в своем саду.

— Когда это произойдет, — сказал Чжао с кривой усмешкой, — я-то как раз буду здесь. Кантон — это мой дом, и никакие беды не заставят меня покинуть его.

За неделю, что Джонатан прожил в доме Сун Чжао, его распорядок твердо определился. Каждое утро он и Кай сначала занимались метанием кинжалов, затем древними восточными единоборствами. Потом он купался и проводил остальную часть утра в занятиях языком с Лайцзе-лу, — а сразу после обеда они вновь возобновляли занятия. Ни один из них толком не понимал, что происходит, но они так наслаждались обществом друг друга, что уроки становились все длиннее и длиннее.

Каждый вечер они отправлялись вместе в библиотеку читать, и именно здесь напряженность между ними становилась особенно очевидной. Они уже не могли довольствоваться одним прощальным поцелуем, и подолгу задерживались в дверях библиотеки в жарких объятиях, целуясь вновь и вновь, и их взаимное желание разгоралось все сильнее.

Никто не осознавал создавшееся положение и его опасность лучше, чем Сара Эплгейт. Однажды вечером, когда влюбленные целовались более четверти часа, она поняла, что не может больше молчать, и как только они расстались, направилась в кабинет Чжао, где тот подсчитывал понесенные им убытки.

Лайцзе-лу, знавшая свою гувернантку столь же хорошо, сколь та, в свою очередь, знала ее, заметила Сару, когда та решительно шла по дорожке. По внезапному наитию девушка отступила, сошла с дорожки и направилась через сад к дальней стороне отцовского кабинета. Окна были открыты, и, встав у окна, находившегося как раз позади отцовского стола, она прекрасно слышала беседу.

Разговор уже начался.

— Полагаю, я должна была прийти к вам сразу, когда увидела их целующимися на борту «Летучего дракона», — сказала Сара. — Но я не могла не посочувствовать им. А сейчас я уже боюсь за них. Они проводят все больше и больше времени в библиотеке, целуясь перед тем, как отправиться спать. И они, несомненно, могут потерять контроль, это лишь вопрос времени. Как долго Джонатан вынужден будет оставаться здесь?

— Еще много дней, — сказал Чжао.

— К тому времени будет уже поздно, — сказала Сара растерянно.

Лайцзе-лу была поражена, услышав смех отца.

— Меня не удивляет то, что ты рассказала мне, Сара, — сказал он. — Я видел, как они смотрят друг на друга, когда мы сидим за столом. Но проблема не столь серьезна, как ты ее представляешь.

— Для умного человека, — сказала гувернантка резко, — вы поразительно близоруки.

— Ты не понимаешь, как устроен мужчина, — ответил Чжао. — А решение намного проще, чем ты себе представляешь.

— Каким это образом? — спросила Сара с вызовом.

— Джонатан молод, и у него горячая кровь, как у любого другого здорового мужчины его возраста. Если говорить прямо, то ему нужна женщина. Как только он будет удовлетворен, его пыл по отношению к Лайцзе-лу несколько остынет.

Холодок пробежал по спине девушки. Она никогда бы не подумала, что ее отец мог так по-обыденному говорить о деле, имевшем для нее такую огромную важность.

— Я договорюсь, чтобы к нему пришла женщина, которая удовлетворит его страсть, — сказал Чжао. — Он поддастся своим естественным потребностям и тогда будет смотреть на мою дочь с безразличием. Она поймет, что он переменился, и поскольку она горда, то и она отвернется от него.

Девушка сжала кулачки.

— Эта идея крутилась у меня в голове с той самой минуты, как он был вынужден остаться здесь, и сейчас я должен осуществить ее. Я поручу Каю сделать все необходимое.

— Но почему вы думаете, что Джонатан согласится?

— Природа возьмет свое, — сказал он уверенно. — Лайцзе-лу и Джонатан проводят около двух часов вместе в библиотеке после ужина, так?

— Да, так.

Девушка затаила дыхание, еще ближе приблизившись к окну.