Династия Рокфеллеров

Рокфеллер сделал попытку войти в руководящее ядро организаторов предвыборной кампании. Но ему объяснили, что этого делать не следует, посоветовав остаться за кулисами. Тогда Нельсон организовал вокруг себя специальную группу советников, экспертов и просто людей, владеющих пером, которая взялась за подготовку предвыборных речей, регулярно снабжая ими Эйзенхауэра. На протяжении десятилетий президенты США получали от магнатов капитала субсидии па проведение избирательной кампании. Но чтобы хозяева денежного мешка составляли речи для политических деятелей — этого еще не было никогда. Позднее Рокфеллер с гордостью говорил, что Эйзенхауэр «использовал много нашего материала во время кампании». Зато после того как Айк стал президентом, люди Рокфеллера появились в Белом доме, продолжая составлять его речи. Что же касается самого Нельсона, то он сразу после выборов был назначен главой Совета по политическому планированию, в состав которого вошло всего три человека: Рокфеллер, брат президента, Мильтон Эйзенхауэр, и влиятельный Артур Флемминг. После вступления Эйзенхауэра в должность этот триумвират стал официально именоваться Консультативным советом по правительственной организации при президенте США и получил такие широкие полномочия, что мог вмешиваться во все сферы деятельности правительства.

«Климат способствовал оптимизму, — пишет Десмонд. — Президент Эйзенхауэр назначил крупных бизнесменов на ключевые посты в своем кабинете, и Рокфеллер мог разговаривать на их языке». Особенно близко он сошелся с бывшим президентом «Дженерал моторс» Ч. Вилсоном, занявшим пост министра обороны. Выступая перед сенатским комитетом накануне своего назначения, этот представитель крупнейшей американской корпорации выразил свое кредо в словах, которые получили затем широкую известность: «Что хорошо для „Дженерал моторс“ — хорошо и для всей страны». Эта философия вполне устраивала Нельсона. И для него интересы «Стандард ойл» и других предприятий Рокфеллеров стояли превыше всего — они, по его глубокому убеждению, составляли основу государственных интересов. Когда-то, в эпоху абсолютизма, французский монарх Людовик XIV произнес свою знаменитую фразу: «Государство — это я!». С тех пор прошло не одно столетие. Но время мало что изменило: господствующие классы продолжали отождествлять собственные интересы с интересами нации.

Такова была философская подоплека сотрудничества Вилсона и Рокфеллера. Практической же почвой послужила их общая приверженность агрессивной политике и гонке вооружений, питаемая животным страхом перед растущей силой социалистического лагеря и ненавистью к коммунизму. В администрации Эйзенхауэра Нельсон впервые проявил интерес к военным вопросам. Для эволюции убежденного сторонника «холодной войны» и агрессивной внешней политики это было естественно и закономерно. В феврале 1953 г. Рокфеллер стал председателем специальной комиссии по реорганизации Министерства обороны. Месяц спустя он уже докладывал президенту свой план, согласно которому Пентагон получал новые права и значительно расширял свою власть. Когда план проходил через конгресс, было высказано сомнение, не приведет ли это к «пруссификации» США, но подавляющее большинство проголосовало «за». Президент поставил свою подпись, и проект приобрел силу закона. Сам Нельсон страстно желал получить какое-либо назначение в Пентагоне. Совершенно неожиданно Эйзенхауэр предложил ему занять пост заместителя министра здравоохранения, образования и общественного благосостояния.

В правительстве США это было последнее по своему значению ведомство, и возглавить его поручили женщине. «Я никогда не хотел быть вице-президентом чего-нибудь», — говорил Нельсон. И все-таки предложение это было принято. Одновременно Рокфеллер продолжал оставаться главой Консультативного совета при президенте США. Это скрашивало его положение. Но полтора года спустя он попросился в отставку. Деятельность Министерства здравоохранения, образования и общественного благосостояния была, по словам Десмонда, «в стороне от главного направления» политики Эйзенхауэра.