Династия Романовых

Выстраивая свой путь к власти, Софья проявила немало весьма полезных для правительницы качеств. Она оказалась неплохим психологом и лицедеем. Вспомним хотя бы, как вела себя царевна на похоронах царя Федора Алексеевича: «Она шла пешком, – пишет Ф. Гримберг, – демонстративно оплакивая брата и объявляя о том, что он отравлен врагами, что она сама, пятеро ее сестер и юный брат Иван Алексеевич совершенно осиротели и также отданы на расправу врагам; и, наконец, в заключение просила отпустить их, несчастных потомков Марьи Милославской, в чужие земли к христианским королям для спасения». Созданный ею образ скорбящей мученицы был необходим для осуществления следующего хода – силового захвата власти путем имитации своего рода «народной расправы» (руками стрельцов, сочувствующих и возмущенных «несправедливым» отношением к ней) над Нарышкиными. Таким образом, по словам Ф. Гримберг, только создав этот «“эмоциональный фон” дальнейшей расправы с соперниками, публично выставив себя гонимой и несчастной, Софья в мае 1682 года поднимает настоящий мятеж против Нарышкиных-Матвеевых».

Хорошо известно о той помощи, которую оказал ей в этом один из наиболее влиятельных придворных того времени, князь Василий Голицын. Но одними дворцовыми интригами, без военной силы власть было не получить. Поэтому для Софьи еще важнее была поддержка начальника стрелецкого приказа князя Ивана Андреевича Хованского. И она ее, как известно, получила. Однако это «сотрудничество» вызывает немало вопросов. Если с Голицыным у царевны были тесные узы интимной связи (как она сама писала, он был «страстью ее души»), то на чем основывались ее отношения с представителями древнейшего рода Хованских, которые вели свою родословную от Гедиминовичей и сами были не прочь занять российский престол?

По мнению Гримберг, «“сотрудничество” Софьи и Хованских осуществлялось на возможности компромисса». В чем же он состоял? Исследовательница полагает, что «претензии Хованских не были тайной для Софьи, и компромиссный вариант заключался в браке Андрея, сына Хованского, с одной из царевен, Софьиных сестер». Впрочем, она допускает, что речь могла идти и о браке с самой Софьей. На чем же строится такое предположение? Гримберг ссылается на любопытный факт, приведенный Г. А. Власьевым в его труде «Потомство Рюрика. Материалы для составления родословной», изданном в 1907 году, т. е. еще во времена правления последнего Романова. В нем указывается, что Андрей Хованский был женат на Анне Прозоровской, урожденной Щербатовой, вдове князя Прозоровского. Но ведь современники, писавшие о «Хованщине», ни о какой Анне не упоминают! Может быть, она являлась женой какого-то другого представителя рода Хованских? А если и была женой князя Андрея, то, по мнению Гримберг, он мог легко расторгнуть эти брачные узы, так как «браки в Московии не отличались прочностью; “неугодную” супругу, если ее род не был богат и влиятелен, всегда можно было отослать в монастырь…» Но в таком случае, если следовать логике исследовательницы, «Хованские предполагали для Софьи или одной из сестер замужество с представителем их рода, для которого этот брак явился бы вторым, то есть такое замужество для “царевны” оказывалось как бы вдвойне “непрестижным”». И все-таки Гримберг допускает, что «Софья могла лишь делать вид, будто соглашается на подобный вариант». Она не могла не понимать, что ничего хорошего подобный брак ей не сулил: Хованские быстро отстранили бы ее от власти. Но, видимо, именно в этом мнимом согласии и состоял компромисс, на котором основывалось «сотрудничество» Софьи с князем Хованским. И хотя документально это предположение ничем не подтверждено, дальнейший ход событий может свидетельствовать о его правомерности.

А развивались они, как мы уже знаем, весьма бурно и стремительно. Расправившись с Нарышкиными-Матвеевыми, Хованские поставили вопрос о созыве очередного феодально-церковного представительства страны – Земского собора. Хотя Софья и не спешила со свадьбой, они хорошо понимали, что ждать и бездействовать нельзя. Но именно в преддверии Собора ими была допущена ошибка, стоившая жизни многим участникам «Хованщины». Она состояла в том, что перед его проведением Хованские заручились поддержкой антиромановски настроенных церковников-раскольников. Но поскольку таковые в составе Собора были в меньшинстве, большая часть церковников не поддержала Хованских и он не состоялся. А для них самих эта политическая интрига закончилась трагически: отец и сын Хованские были казнены.