Читаем Династия. Семь обретенных Я полностью

Династия. Семь обретенных Я

Мармаров опешил.

Девчонке удалось смутить моего друга!

— Это изысканный комплимент? — взметнул он соболиную бровь.

Девушка качнула головой.

— Тогда определитесь с темой, — неожиданно снизошел Мармаров. — Вопрос должен быть один. За Гран-При отвечает Юпитер, за бал — Венера, а за прижимистого дедушку, скорее всего, Сатурн.

— А за все-все?! — с вызовом бросила она.

— За все-все, — усмехнулся магистр, — отвечает… колесо Фортуны. Сдвинуть его с мертвой точки поможет закон «Семи Я». Слыхали? — бросил он ей риторический вопрос. — Но прежде… Доставай блокнот, Арсений, и рисуй наш чудо-компас.

Мармаров знал: в выходные я мог оставить дома мобильник, но привычку носить с собой блокнот изжить не мог. Бывало, зафиксирую обрывки идей на бумаге, а спустя время из пары закорючек восстанет интересный ход, воспарит замечательная идея, вмиг перестроится в боевые фаланги беспорядочный рой мыслей. Мармаров объясняет это сильным ретро-Меркурием в моей карте, я — репортерской привычкой.

— Компас монаха Авеля? — подмигнул ему я.

— А-а-а… Вспомнил?! — повеселел Мармаров и придвинул к девушке вазочку с мороженым. — Растает!

Теперь я мог любоваться ее профилем.

Кстати, о «компасе Авеля» я впервые (и практически мимоходом) услышал от Мармарова пару лет назад. Тогда, в предыдущий свой приезд на Воды, Мармаров с помощью загадочного «компаса» спас от безнадеги нечаянного попутчика. [1]

Пари

Вспоминая прошлое, мы смотрим в свое будущее…

Чеслав Милош

Предвкушая, как решится ситуация с Натали, я одним движением изобразил круг, на котором обозначил и стороны Света.

— Чья школа? — придвинул к себе блокнот Мармаров.

А его пальцы уже поигрывали остро заточенным карандашом с впаянным ластиком. У каждого свои причуды… Но! Простой карандаш в руках Мармарова жил своей жизнью, на глазах превращаясь в отмычку к тайнам Вселенной. Именно простым карандашом он сделал верные метки, расшифровывая карту древних сокровищ; именно им вычертил местонахождение паренька, обладающего даром яснослышания и, сверяясь по звездам, вернул к жизни тезку по дате рождения несравненной Мерилин Монро, не говоря о десятках скорректированных им судеб. Это только то, чему я очевидец! [2].

— Теперь я готов ответить на ваш вопрос, красавица, — голосом Санта-Клауса произнес Мармаров.

— Я родилась 3 апреля…

— Минутку, — остановил ее взглядом Мармаров. — В вашем случае обойдемся без даты рождения.

Распахнув глаза, девушка забыла закрыть рот.

— Позвольте пару личных вопросов, — непререкаемым тоном произнес Мармаров. — Как я понял, вас опекает дедушка. Что, очень строг?

— Смешон! — хрустнула она пальцами. — Ходит в одном и том же… Руками размахивает… С него все тащатся!

— А родители?

— Нету! Моего отца укокошила мать, — полыхнул ненавистью взгляд.

— Простите…

— Она бросила нас, когда мне было 12. Выскочила за итальянского графа, — мелькнула презрительная усмешка. — Спустя неделю отца не стало — инфаркт.

— Плохо дело, — вздохнул Мармаров. — Заявка на Гран-При дело серьезное, — почесал он кончик носа.

— Причем тут мои родители?! — сцепила она пальцы.

Карандаш в руке Мармарова дернулся и зажил в ритме маятника — сейчас Михаил Данилович выдаст!

— Родители всегда причем: нежные и строгие, убогие и венценосные… Даже родители наших родителей и далее по кругу в глубь веков, — карандаш обвел контур нарисованного мной компаса. — Они — сакральная проекция наших надежд, притязаний, чувств…

— Это мы — проекция надежд родителей, — не скрыл я изумления.

— Не спорь, Арсений, — смерил меня взглядом Мармаров. — В законе «Семи Я» случайностей не бывает.

— А примеры, когда у алкоголиков вырастали замечательные дети?! — загорелся я. — Не в счет? Или…

— Это из другой оперы, мой друг, — усмехнулся Мармаров.

— Ваша мама, Натали, проекция ваших надежд? — пошел я ва-банк.

— Не-е-т, — испуганно качнула она головой, но глаз от магистра не отвела.

— А единственный дедушка? — подлил я яду.

— Не рвите слова из контекста, — карандаш зашелся в затейливом ритме. — Журналюга!

Всего лишь молодой человек, которому понравилась девушка, — мимикой и жестами за спиной Натали «прокричал» ему я.

Не слышит.

— Хотите пари?! — поддался я куражу. — Ставлю свой пригласительный!

— На бал?! — обернулась девушка.

Мне все же удалось привлечь ее внимание.

— Откуда? — вспыхнула она.

— Дружите с журналистами, Натали, — теперь мне удалось удержать и ее взгляд, изменчивый, как небо в грозу.

— И последний вопрос, Наташа, — как ни в чем не бывало молвил Мармаров. — Вы действительно знакомы с родовым деревом Дома Романовых?!

Девушка заворожено кивнула.

— В таком случае, — торжественно изрек Мармаров, — превращать наш компас в колесо Фортуны будете вы! — И он придвинул ей блокнот. — Но прежде… Арсений, одолжите девушке ручку! Проверим, мадмуазель, вашу готовность к королевской викторине.

Мармаров не переставал меня удивлять.