Династия

Вечером в начале мая Том сидел в компании своей сестры Маргарет и ее мужа Генри в их доме на Бишоп-стрит. Они ужинали. В тот день его господин Ричард Глостер созвал парламент и городских чиновников, чтобы дать торжественную клятву на верность королю Эдуарду Пятому, которому в ту пору исполнилось двенадцать лет. Этой присяге предшествовал ряд тревожных событий. Весь Лондон был охвачен страхом, но теперь все вздохнули с облегчением, полагая, что жизнь войдет в свое нормальное русло.

— Говорят, — прервал тишину Генри, — что лорд Говард отослал домой тридцать человек из своей свиты. Это означает, что он надеется на хороший исход событий.

— Во всем городе судачат только об одном, — сообщила Маргарет. — Все вельможные особы прибыли на коронацию, причем их сопровождает вооруженная охрана, поэтому невозможно найти ночлег. Но сегодня вечером через городские ворота хлынул просто поток людей.

— Как ты думаешь, что он предпримет теперь? — спросил Генри. — Я говорю о лорде-протекторе.

— Он сформирует Совет, — ответил Том, щедро разбавляя вино водой. — Это же очевидно. А вот кого он выберет… Думаю, он остановится на тех же самых людях, что и наш бывший король. В большинстве своем они были честными, трезвомыслящими порядочными.

— За исключением одного или двух экземпляров совсем иного рода, — заметил Генри сухо. — Ротергем не будет занимать должность канцлера, после того как бросился передавать Большую Печать королеве. Но, в конце концов, это можно объяснить, ведь он всегда был ей предан.

— О, эта женщина! — в отчаянии воскликнул Том. — Я не слышал этой истории в подробностях…

— А мы не слышали ее совсем, — быстро сказал Генри. — Выпей немного вина и расскажи нам все с самого начала. Мы же расскажем тебе, как все происходило здесь. Я не могу поверить, что прошло всего три месяца, как мы покинули Морланд-Плэйс после нашей свадьбы. У меня такое впечатление, что минули годы.

— Я понимаю, что ты имеешь в виду, — ответил Том. — Ведь совсем недавно, в конце февраля, милорд попрощался с королем и мы уехали в Йоркшир. Мы полагали, что никто из нас не увидит Лондон в ближайшие несколько лет. А теперь король мертв. Ему же было всего сорок, не так ли?

Генри кивнул.

— Все произошло так внезапно. Он простудился на рыбалке с друзьями, слег, чтобы никогда уже не подняться снова. Никто не знает, чему приписать такую скоропостижную смерть.

Они обменялись многозначительными взглядами. Наконец Маргарет не выдержала и произнесла вслух:

— Яд?

— Не думаю, что все так ужасно. Просто пробил его смертный час. Кто бы мог решиться? У него не было ни одного врага. Но какой разлад наступил с его уходом! Последнее, что он сделал, это сказал всем, что он оставляет милорда Глостера лордом-протектором королевства, а первое, что сделала мадам королева после смерти мужа, это начала плести интриги и строить коварные планы, как захватить власть и убрать с дороги Глостера, — Генри невольно передернуло. — Я клянусь, что начал думать о том, чтобы отвезти Маргарет в Морланд-Плэйс, несмотря на то что мы только что приехали. Таким растерянным я еще себя не чувствовал, да и не только я.

— Нет, в Мидлхеме не было растерянности, — сказал Том. — Хотя я не могу не признать, что там тоже было ужасно. Мы месяц как находились дома, и вдруг курьер принес такую весть. Милорд погрузился в печаль. Он по-настоящему любил брата. Больше всего его огорчало, что во время прощания в феврале он не знал, что видит его в последний раз. Я думаю, это даже хорошо, что события потом так закрутились, что милорду некогда было опомниться и предаваться горю. Он всегда следовал за королем, служил ему верой и правдой, поэтому, не возникни на горизонте такой опасности, он и не знал бы, как себя вести.

— Значит, он сразу понял, что не все ладно в королевстве?

— О да, пришло письмо от лорда Гастингса. Заметьте, не от королевы, не от членов Совета. В письме говорилось, что король мертв и, согласно его последней воле, все отдается под управление лорда-протектора, то есть милорда. Гастингс предлагал ему немедленно отправиться в Лондон. Обо всем остальном, я думаю, милорд догадался сам. Он написал королеве, обратился к Совету. Но никакого ответа не получил. Ему писал лишь лорд Гастингс, сообщая все более прискорбные новости. Еще человек Бекингема прислал весть о том, что его господин готов отдать под знамена герцога Глостера тысячу вооруженных воинов. Мы все знали, что, если королева получит власть, она не успокоится до тех пор, пока милорд, миледи и их сын не будут в могиле.

— Но почему же он не направился на Юг в сопровождении армии? — спросила Маргарет. — Лично я сделала бы только так. Я не стала бы полагаться на счастливый случай.