Династия

— Нам недавно открылось, — продолжал проповедник своим звенящим голосом, — что наш покойный король Эдуард Четвертый женился на госпоже Элизабет Вудвилл, будучи уже в браке с госпожой Элеонорой Батлер, дочерью графа Шросбери. Таким образом, брак, заключенный с теперешней королевой, не может считаться законным, а дети, прижитые в этом союзе, не могут считаться законнорожденными. Итак, по причине, только что объявленной, дети Эдуарда не могут претендовать на корону, а дети покойного герцога Кларенса не войдут в число наследников из-за преступных деяний их отца, поэтому Ричард Глостер, лорд-протектор, объявляется единственным законным наследником Йорков и единственным законным претендентом на королевский престол Англии.

Итак, это произошло! Свершилось! Теперь все становилось на свои места. Эдуард, этот белокурый великан-красавец, неутомимый любовник, который заключил тайный союз с Элизабет Вудвилл, чтобы заманить ее в постель, просто повторил уже испытанный прием, отработанный на Элеоноре Батлер, ласки которой ему надоели. Если женщина была добродетельной, а мужчина хотел добиться ее расположения, то какой еще выход у него оставался? Многие джентльмены при дворе могли позволить себе использовать всякие ловушки, чтобы завладеть понравившейся дамой. Простой люд часто отступал от данных при обручении обещаний, так как мало что определялось ими. Но король не мог себе позволить попасть в такое двусмысленное положение. Отпрыски короля должны иметь безупречную родословную, чего теперь нельзя было сказать о детях Эдуарда.

Толпа ахнула, а потом тихие разговоры волной пронеслись среди стоявших. На некоторых лицах читалось искренне изумление, как заметил Том, но мало кто выглядел недовольным. Люди не поставили под сомнение слова проповедника. На лицах других людей можно было прочесть открытое облегчение. Даже упрямцы, которые не поверят в рассказанную историю, будут удовлетворены тем, что решался вопрос о двоевластии, которому неизменно сопутствуют плохо работающее правительство и бесконечные политические интриги. Бекингем обратился к Ричарду. Он поговорил с ним, склонив голову, после чего отошел, очевидно, по какому-то делу. Герцог Глостер и его жена в сопровождении своих помощников повернули лошадей и поехали домой, сохраняя непроницаемое выражение лица.

В замке Кросби они спешились, вошли в дом и поднялись по ступенькам на обед.

Том шел сразу за вельможной парой, поэтому хорошо слышал, как леди Анна сказала мужу тихим голосом:

— Значит, все правда?

— Да, это подтвердилось, — ответил Ричард. В его голосе не было ни торжества, ни злости, только бесконечная усталость. — Епископ Стиллингтон рассказал мне об этом на прошлой неделе, поскольку сам присутствовал на церемонии. Именно поэтому Эдуард и продержал его в заточении, чтобы не дать ему сказать правду. Я не мог понять тогда причин.

— Эдуард?.. Как он мог так поступить? Как он мог надеяться, что ему удастся скрыть правду?

— Леди, которая была обманута, умерла. Знал только Стиллингтон. Его предупредили об опасности, которая ему угрожает, если он поднимет этот вопрос. Все было бы в порядке, умри Эдуард, не оставив сына преемником. Если бы он прожил на несколько лет дольше, то мальчик наследовал бы трон по возрасту. Став королем, он сам решил бы, как ему поступить со Стиллингтоном.

— Но почему же Стиллингтон хранил молчание все эти годы? — воскликнула Анна.

— Пока Эдуард был жив, он не мог говорить. Его предупредили… а теперь он сказал, что не мог больше молчать. Он не мог допустить, чтобы незаконнорожденный ребенок унаследовал трон, который по праву принадлежит мне, — Ричард криво усмехнулся. — Напрасно он так позаботился о моих правах.

— Что же на это скажет королева? — размышляя, произнесла Анна.

— Ей уже все известно, — сказал Ричард. — Мне доложили об этом. Джордж каким-то образом проведал обо всем и сообщил королеве. Он ненавидел ее лютой ненавистью. Узнав секрет, он решил им воспользоваться, потому что это давало ему право самому занять трон. Именно поэтому королева так настаивала, чтобы его казнили. — Голос Ричарда звучал надломленно — он до сих пор переживал смерть своего безумного брата. — Эдуард был не без греха. Я понимаю это сейчас. В его интересах было заставить Джорджа молчать, а брат дал ему множество поводов для недовольства. Королева нашептывала Эдуарду в другое ухо, подливая масла в огонь. В конце концов ему пришлось решиться. Вот почему казнь состоялась тихо, без публики, на случай если Джорджу вдруг вздумалось бы обратиться к толпе со своими разоблачениями.

Наступила тишина. Перед дверью в комнату они остановились и внимательно посмотрели друг на друга. Ричард взял ее руку и погладил тонкие пальцы, глядя ей прямо в лицо, такое нежное и хрупкое. Он словно хотел заглянуть в ее душу.