Династия

— Странный тип, разбойник какой-то, но… — Мэтью остановился, а затем нерешительно продолжил: — Только он говорит, что он дядюшка мадам.

Услышав эти слова, Нэд вскочил на ноги.

— Ричард! — закричал он. — Должно быть, это Ричард. Немедленно приведите его. Генри, скажи ему, чтобы он провел его сюда. Я твердо уверен, что это брат моего отца Ричард.

— Проведи его, Мэтью, — кивнул Генри, и слуга вышел. — Что все это значит?

— Мой брат Ричард, — сказал им Эдуард. — Разве ты не помнишь его? Он был дома перед тем, как ты отправился в Лондон, а после этого стал странствующим проповедником. С тех пор он только один раз появлялся дома.

— Конечно, теперь я его вспомнил. Вы вместе были во Франции, да, Нэд?

— О да, я только молюсь, чтобы это был он…

В это мгновение появился Мэтью и провел к ним «разбойника».

Ричард был в той же самой хламиде из грубого полотна, подвязанной поясом, которая была на нем в прошлый раз. Его борода доставала ему до груди, волосы выгорели на солнце. За спиной у Ричарда был привязан простой мешок, а в руках он нес крошечного ребенка. Рядом с ним стоял еще один ребенок, облаченный в какие-то лохмотья. Малыш взирал на собравшихся темными, серьезными, как у обезьянки, глазами.

— Дикон! — закричал Нэд и побежал к ним, раскрыв объятия. — Это ты! Как замечательно, что ты приехал!

— Нэд, мой дорогой Нэд! — Ричард на миг как будто лишился дара речи. — Но что ты здесь делаешь? Эдуард, Сесиль, Том… Я и не предполагал встретить вас здесь.

— Ричард, проходи же, — пригласила его Маргарет. — Мэтью, принеси вина моему дядюшке. Позволь мне подержать ребенка.

— А где Констанция? — спросил Нэд, когда Маргарет освободила Ричарда от его ноши. Ричард в большом замешательстве переводил взгляд с одного лица на другое. Они увидели, как он бледен, от них не укрылось и то, как сильно он похудел, хотя борода и скрывала это на расстоянии.

— Дай же мне ребенка, — повторила Маргарет, протягивая руки.

Ричард встретился с ней глазами.

— Ребенок болен, как мне кажется. Именно это и заставило меня прийти. Ребенку нужен уход. Я не знаю, что с ним делать.

— Дикон, а где же Констанция? — снова обратился к нему с вопросом Нэд, явно взволнованный.

Ричард посмотрел на него затравленным взглядом.

— Она умерла. Констанции нет. Она умерла на дороге две недели назад. Она никак не могла прийти в себя после рождения Мики. Я думал, нам надо где-то остановиться, и направился сюда. Она не выдержала этого пути. Констанция умерла под Ридингом, и монахи похоронили ее.

— Но чем же ты кормил малютку? — спросила Сесиль, совершенно сбитая с толку.

В этот момент Маргарет не сдержала крика:

— Бог мой! Ребенок просто кожа и кости. Он, наверное, умирает с голоду!

Эдуард решил ненавязчиво взять инициативу в свои руки.

— Ричард, тебе лучше сесть, а Мэтью пусть принесет вина и еды, — тихо произнес он. — И для Элиджи тоже. Дитя мое, не бойся, подойди сюда. Здесь собрались твои друзья.

Маленький замухрышка еще крепче прижался к отцу. Он не проронил ни слова, настороженно глядя на незнакомцев.

— Маргарет, что-то надо сделать с малюткой, У тебя есть какая-нибудь надежная женщина?

— Дайте подумать… О да, самая подходящая — это Мэри, у нее есть собственные дети, — вспомнила Маргарет.

— Тогда решено. Мэтью, отнеси ребенка Мэри. Пусть она его накормит, вымоет и присмотрит за ним. Пусть скажет, болен малыш или просто голоден. Когда узнаешь, немедленно сообщи своей госпоже.

— Да, сэр, — сказал Мэтью.

Он взял в руки грязный сверток и вышел, пытаясь скрыть отвращение, которое вызвала у него такая неподобающая просьба. Вскоре он вернулся без ребенка, но с подносом, на котором нес хлеб и мясо для Ричарда и тарелку горячей каши для маленького мальчика. Слуга сообщил, что Мэри присматривает за крохой, а когда что-то станет ясно наверняка, то госпоже тут же доложат.

Ричард и его старший сын сели за стол. Было видно, что еда доставляет им истинное наслаждение, потому что до этого они пару дней почти ничего не ели. Остальные члены семейства собрались вокруг и молча, с состраданием глядели на них. Они не хотели торопить Ричарда с рассказом о том, что же все-таки произошло. Еда, похоже, вернула ему силы, и отрешенное выражение постепенно стерлось с его лица. Теперь он выглядел взволнованным и несчастным.

Том пытался немного поднять ему настроение, сказав:

— Представить себе не могу, как можно было остаться голодным, когда сегодня на всех улицах зажаривают целых быков.

— Правда? Кто? А почему? — удивился Ричард. — Я ничего не видел, потому что мы держались маленьких улочек. Но все равно даже там было много людей.

— Так, несколько человек вышли отметить коронацию нашего великого монарха Ричарда Третьего, — сказал Том.

— Она произошла сегодня? Я забыл об этом. Я потерял счет дням. Наверное, я не скажу даже, какой сейчас месяц. Все потеряло смысл с тех пор, как умерла Констанция.

— Дикон, расскажи, как это произошло, — мягко настаивал Нэд. — Сможешь ли ты поведать нам об этом несчастье? Бедняжка… Мне она так нравилась.