Династия

— Да, знаю. Я рада за вас. Но для меня это ничего не меняет. Я всегда любила вас.

Вместо ответа он подарил ей еще один поцелуй. Прижав Элеонору к себе, Ричард ласково гладил ее длинные черные волосы, а затем несколько отстранился, чтобы взглянуть на нее снова.

— Вы прекрасны. Мне никогда не доводилось видеть вас с распущенными волосами, вот так, как сейчас. Я хочу любить вас. Но где мы можем найти уединение? Дом полон слуг.

Он продолжал гладить ее волосы, а она смотрела на него, словно заколдованная его присутствием и его любовью. Луна, двигаясь по ночному небосклону, теперь ушла и оставила их в темноте. Вскоре он тоже уйдет, и ничего нельзя с этим поделать.

— Поцелуйте меня снова, — прошептала она.

Когда их губы неохотно разомкнулись, она сказала:

— Вы можете доверять мне, несмотря на то, что произошло. Знайте это. Чтобы помочь вам, я готова на любые жертвы.

— Я знаю. Я верю вам. И понимаю все, что вы хотели бы мне сказать.

— Вы думаете, что дело дойдет до войны?

Им не казалось странным, что они говорят об этом, в то время как их пальцы по-прежнему были сплетены, а по телам пробегал ток неутоленной страсти.

— Она хочет убить меня. Бог свидетель, я не хотел, чтобы события приняли такой оборот, но я хочу жить. Если для этого мне придется занять трон, я сделаю это. Она начала вражду первой. Я попытаюсь сохранить мир настолько долго, насколько это будет в моих силах, но если она вынудит меня, то мне придется убить ее, чтобы выжить.

— Вы король по праву, — проговорила Элеонора. — Я поддержу вас. Ваша жена?..

— Сесилия пройдет со мной плечо к плечу сквозь все испытания, которые пошлет нам Господь. Она лучшая из жен, которую мог желать воин.

Он говорил с обезоруживающей прямотой. Он не выбирал окольных путей, потому что был простым и честным человеком. Он был настоящим солдатом.

— Я поддержу ее и ваших детей и отнесусь к ним с такой преданностью, как и к вам, если понадобится, — пообещала Элеонора.

Он поцеловал ее в лоб в последний раз, и они разомкнули объятия. В коридоре было темно, так что они не видели лица друг друга. У двери своей комнаты он ей сказал:

— Я надеюсь, что мы встретимся снова. Но если этому не суждено быть, я не забуду ни вас, ни вашего обещания. Да благословит вас Бог, Элеонора Кортени.

— Пусть Бог хранит вас, — прошептала она.

* * *

Семья Морландов в пасхальное воскресенье, как всегда, была на церковной службе в городе. Когда они вышли через большую дверь с восточной стороны, то оказались на залитом ярким весенним светом дворе. Изабелла подняла голову к солнцу с чувством вновь обретенной свободы и вдохнула полной грудью, Наслаждаясь запахом травы и цветов, который был ощутим даже в привычном смраде города. Она была всерьез растревожена молодым человеком, который сидел через проход от нее и на протяжении всей службы постоянно усмехался и подмигивал ей. Он делал это настолько уморительно, что ей стоило большого труда не рассмеяться. Она обвела взглядом все вокруг и не была удивлена, когда увидела его вблизи от себя. Изабелла нахмурилась, а молодой человек в это время пробирался сквозь толпу прямо к ней.

— Чего ты хочешь? Ты зачем строил рожи?

— Я хотел тебя рассмешить, — откровенно ответил он. Юноша был немного старше Изабеллы. На вид ему было лет восемнадцать или девятнадцать. Его трудно было назвать красавцем, но у него было приятное добродушное лицо, а одежда выдавала в нем сына богатого человека.

— Ты выглядела веселой. Мне казалось, что тебе хотелось посмеяться. Так что я решил сделать тебе одолжение.

— Смеяться — в церкви? — неодобрительно отозвалась Изабелла.

— Почему бы и нет? Сегодня все должны чувствовать себя счастливыми. Сегодня Господь восстал из мертвых. Он хотел бы видеть нас смеющимися и счастливыми.

Изабелла задумалась над его словами и нашла их разумными. Она взглянула через плечо на родителей, которые разговаривали с соседями чуть поодаль от нее.

— Моя мама не должна видеть, что мы болтаем, — сказала она, оттесняя его еще немного в сторону.

— Почему? Ты обручена с кем-то?

— Нет, сейчас нет. Просто мама разозлилась бы, увидев, что я разговариваю с незнакомцем. Она ждет ребенка, а это ведь портит ее характер.

— Ну, я тогда представлюсь и не буду незнакомцем, хорошо? Меня зовут Люк.

— А меня Изабелла.

— Я знаю, кто ты. Твой отец — господин Морланд, тот, который принимал герцога Йорка в прошлом году в ноябре.

— Да, правда. — Изабелла гордо добавила: — Я танцевала с ним. Он очень хороший.

— Ты любишь танцевать?

— О да. А ты?

— Конечно. Послушай, будешь танцевать со мной на майское празднование?

— Как? — язвительно отозвалась Изабелла. — Мы празднуем отдельно, в своем доме. Ты же, наверное, будешь где-нибудь в городе?

— Я приеду к вам на празднование, — ответил он.

У Изабеллы дух перехватило от такой наглости. Она инстинктивно понизила голос:

— Как? Как ты сможешь? Тебя же увидят.

— Я легко ускользну. Мой наставник не очень-то строго следит за мной. А когда я приеду к вам, то, наверное, там будет достаточно молодых людей, так ведь? Я просто оденусь, как слуга или йомен, или еще как-нибудь.