Динка

При виде бегущей по тропинке девочки черногузы лениво хлопали крыльями и, сложив, как две палочки, ноги, перелетали на другое место. Достигнув речонки, Динка сбрасывала платье и бросалась с головой в заросшую лесной зеленью и желтыми кувшинками воду...

Проголодавшись, Динка бежала домой. Алина и Мышка, поздоровевшие на воздухе, загорелые и веселые, варили на летней печурке, сложенной наспех из кирпича и глины, зеленый борщ...

Никто не упрекал Динку, что она где-то бегает, и Динка вволю наслаждалась своей свободой.

– Ну что ты там еще интересного видела? – спрашивал дедушка Никич, сидя в тени ветвистого дуба в кресле-качалке.

– Некогда, дедушка Никич, некогда! Потом расскажу!

У Динки было еще одно сокровище – это кривая на один глаз лошадь Прима. Дядя Лека купил ее у соседнего помещика вместе со старой бричкой. Прима каждый день утром отвозила на станцию маму и вечером встречала ее. На козлах сидел Ефим Бессмертный, единственный сосед новых хуторян. В полуверсте от Арсеньевых стояла наспех сколоченная хатка, в которой жил Ефим со своей молодой женой Марьяной. Как только Арсеньевы переехали в свое новое жилье, при первом же дожде оказалось, что крыша течет, двери перекосились, окна не открываются. Нужно было что-то делать. Ефим пришел сам и предложил свои услуги. Руки у Ефима были золотые. Высокий, кудрявый, с голубыми серьезными глазами, он сразу располагал к себе. Динка быстро подружилась с ним.

– Знаешь, мама, Ефим очень круглый сирота. У него ничего нет – ни лошади, ни коровы... За него и Марьяну не хотели отдавать, но Ефим отработал пану два лета за клочок земли, построил хатку и женился на Марьяне! Я уже была у них в гостях! Мамочка, пусть Марьяна помажет нам хату, она очень хорошо умеет мазать.

Арсеньевы познакомились и с Марьяной. Синеглазая, стройная, как тополек, Марьяна в вышитой украинской рубашке, с бусами на шее, казалось, только что сошла со сцены украинского театра... Ефим и Марьяна сразу расположили к себе Арсеньевых и стали их лучшими советчиками и помощниками. Под руководством Марьяны девочки вскопали землю под огород, посадили всякую зелень. Оставался последний месяц каникул... Леня с Васей жили в городе, Марина часто забегала к ним со службы.

Увлеченная своей новой вольной жизнью, Динка как будто совсем забыла о Лене.

– Как это как? – удивлялась Мышка. – Даже Алине и то как-то не хватает Лени, про себя я уже не говорю, я и без Васи скучаю, а Динка даже и не думает ни о ком.

– Ну и, пожалуйста, не напоминайте ей... У Лени последние считаные дни перед экзаменами! Не дай бог, Динка запросится сейчас в город!

Но Динка не просилась. У нее было много дела. С утра, когда Прима возвращалась со станции, Динка купала ее в пруду, чистила щеткой и вела на луг пастись. Все выпрошенные у матери деньги она тратила теперь на овес для своей любимицы, таскала ей со стола куски хлеба, и благодарная Прима, отличая от всех свою маленькую хозяйку, встречала ее радостным ржанием...

И еще было у Динки одно интересное, завязавшееся на хуторе знакомство. Это те дорогие «людыны», без которых даже в богатых лесах, среди несметных сокровищ земли Динка не мыслила своей жизни.

Глава 27 Дорогие людыны!

Впервые дни Динка не испытывала одиночества, но однажды, остановившись на лугу среди густой травы и колыхающихся от ветерка ромашек, она вдруг остро почувствовала, что ей чего-то недостает.

Оглянувшись во все стороны, она попробовала громко и призывно крикнуть:

– Эй, эй! Где вы?

«Где вы... где вы...» – прокатилось за лугом и затихло без ответа.

– Ау!.. Ау!.. – еще раз крикнула Динка, и снова ей ответило только эхо. Тогда она побежала к Ефиму.

– Ефим, здесь есть где-нибудь такие людыны, как я? Такие дети, Ефим?

– Чого-чого, – усмехнулся Ефим, – а детей хватает!

– А где же они? Почему я никого не вижу?

– Ну, дак они, конечно, по деревням больше да в экономии пана! А чего ж вы их не видите, когда они вон в кустах сидят, выглядают... Любопытные, как мухи. Я их и вчера видел, и сегодня, как шел к вам, – улыбнулся Ефим.

– В кустах? А где это? – беспомощно оглядываясь, спросила Динка.

– Ну, может, сегодня нету, так завтра будут... У них же свой интерес к городским людям.

Динка стала приглядываться к кустам и деревьям. Как-то утром за тремя березками мелькнул белый платочек.

«Идут, идут!»

Но они не шли, а стояли. Мальчик и девочка. Девочка смущенно натягивала рукава вышитой рубашки и, склонив набок голову, смотрела на Динку серьезными голубыми глазами; из-под длинной широкой юбки с фартуком виднелись утопавшие в траве маленькие босые ноги.

Мальчик стоял немного поодаль; штаны его, застегнутые на одну пуговицу на животе, доходили ему до щиколоток, на плечах, поверх рубашки из серого полотна, болтался чей-то старый пиджак.

Динка, боясь, что гости уйдут, бросилась к ним, протянула руки:

– Здравствуйте! Здравствуйте! Пришли наконец!

Она поймала прятавшуюся в рукаве загорелую руку девочки, похлопала по плечу мальчика.

– А я так ждала... Как вас зовут? – с интересом спросила она.

– Меня Федорка, а его Дмитро, – несмело ответила девочка.