Динка

– Ну и отпустили меня домой! – весело заканчивает Марина. Динка громко хохочет и подпрыгивает от удовольствия. Мышка хлопает в ладоши и обнимает мать, но Алина усаживает сестер на место:

– Подождите! Ведь самое главное было потом... Мама, рассказывай дальше!

– Рассказывай, мамочка! – просят дети.

– Прошло года три... – напоминает матери Алина.

– Да, не меньше. Я уже совсем забыла этот случай, как вдруг приходит откуда-то папа и с хохотом рассказывает мне, что товарищи рекомендовали ему для связи одного студента по фамилии Кулеша. И что, рассказывая о себе, студент упомянул о случае в вагоне, когда в его руки случайно попал чемодан с нелегальной литературой. «Эта попутчица лишила меня последней рубашки, но открыла мне глаза», – серьезно добавил он, не обращая внимания на то, что наш папа совершенно поражен его рассказом... – Марина взглянула на веселые, улыбающиеся лица детей. – Вот и все про Кулешу.

– А помнишь... – снова начинает кто-то из детей. Сумерки уже мягко ложатся на кусты и деревья, окна в даче становятся черными, скоро Катя зажжет в комнате лампу, а воспоминания следуют одно за другим, и маленькая теплая кучка на крыльце все тесней жмется друг к другу.

Но от калитки отделяется какая-то фигура и торопливо идет по дорожке к дому.

– Малайка! Мама! Малайка приехал! – вскакивает Динка.

– Малайка! Малайка! – бросаясь навстречу, кричит Мышка.

– Здравствуй, здравствуй все, хороший мой! – растроганно здоровается Малайка. На его круглом лице широкая белозубая улыбка, руки обнимают сразу Мышку и Динку. – Давай полезай один на горбушку, а один тут будет! – весело говорит он.

Девочки виснут у него на шее, целуют его, гладят по лицу:

– Малаечка наш!

Глава 38 Малайка и Лина

– Малайка приехал? – спрашивает Катя, выходя на террасу. Малайка здоровается со всеми за руку и усаживается на крыльце. Катя пробует отогнать от него Мышку и Динку, но они никак не отходят, и Малайка, загораживая девочек от тетки, просит:

– Не тронь, не тронь. Малайка скучал, ай шибко скучал Малая!.. Где мой барина Мара? Как поживаем? Все думал, воскресенье поедем, а хозяин не пустил Малайка. Ай, плохо было, плохо...

– Малайка, – грустно и ласково говорит Марина, – ты не забывай нас!

Воспоминания всегда оставляют в душе Марины глубокую грусть, а черные глаза Малайки, милая детская улыбка на его лице снова напоминают ей то счастливое время, когда она с Сашей жила на элеваторе. Так и кажется, что сейчас где-то рядом раздастся знакомый дорогой голос: «Смотри в оба, Малайка...» И Малайка ответит строго и серьезно: «Четырем глазом смотрим...»

– Ты не пропускай воскресенья, Малайка, – тоскливо повторяет Марина.

– Как можно забывать? Никогда не забываем. Хозяину говорим, не будешь пускать – убегать будем. Берем билеты, надеваем чистая рубашка. Пароход битками набитый, пассажира полно... Вот возьми гостинца, клади на зубы, кушай, – обращается он к детям, вынимая из кармана пакетик с изюмом и крепкие черные рожки. – Бери кушай, насыпай в руку!

Динка и Мышка грызут сладкие рожки, носятся с пакетиками, предлагая матери, Алине и Кате.

– Все кушайте, все! – с удовольствием глядя на них, угощает Малайка. Сегодня он принарядился в новый пиджак, надел ботинки со скрипом и расшитую красной и зеленой шерстью тюбетейку.

– Ну, как там теперь на элеваторе, Малайка? – спрашивает Марина: ей хочется что-нибудь услышать про знакомый дом, про беседку в саду, про широкий двор...

– Работаем, – кратко отвечает Малайка и машет рукой. – В доме не бываем, чужие люди. Малай один ходит.

– А беседка в саду совсем, верно, уже развалилась? – спрашивает опять Марина.

– Нету беседка. Хозяйка новый, кухарка такой сердитый, стопил беседка в плите.

Наступает короткое молчание.

– Один Малайка остался, – как-то недоуменно и грустно добавляет Малайка.

– А ты выходи замуж за Лину и живи у нас, – ласкаясь к нему, просит Динка.

Малайка гладит ее по голове и тяжело вздыхает:

– Не хочет Лина, она хочет русскому богу молиться.

Он лезет за пазуху и достает маленький сверток:

– Едем, берем немножко подарок Лине. Вот, барина Марина, давай сам. Малай боится.

Марина развертывает и свертывает обратно шелковый цветистый платочек.

– А ты не бойся, отдай сам. Лина покричит и перестанет, а сама рада будет, – ободряюще говорит Марина.

– Она тебя любит, Малаечка, тебя все любят, – уверяет Мышка.

– Мы не дадим тебя обидеть, – серьезно говорит Алина.

– Идем вместе, – решительно предлагает Катя. – Что ты боишься, на самом деле? Идем со мной!

Но Малайка упирается, робеет.

– Пускай еще сижу, – быстро говорит он, отодвигая Катину руку. – Тут вот Орало-мучень с Малаем. И Мышка, и Алина, и барина Мара... А как видим Лина, так сейчас беспокоимся, сердце прыг-скок, туда-сюда, языка нету, сильно пугаемся... – жалуется Малайка.

И так смешно видеть этого сильного, плечистого, круглоголового Малайку в таком смущении, что все начинают смеяться.

– Ну что ты, Малайка... Лина не такая уж страшная!

– Вот еще принцесса, подумаешь! – возмущается Катя.

– Гордый Лина... Очень гордый... Силком ее таскать замуж нельзя, – грустит Малайка.