Динка

- А что я? Разве я жалуюсь? Это Мышка вытянулась, как ниточка, и все время попадается маме на глаза со своими острыми лопатками! - сердито бурчала Динка.

Она не чувствовала себя виноватой потому, что после двух неудачных походов нашла в себе силу воли честно сказать матери:

- Мама! Передари мне что-нибудь другое, потому что я все время расширяюсь, у меня такая плохая зона, что один раз я даже расширилась на лавровые пироги...

Заодно Динка рассказала и про торговку на базаре. Мама слушала и смотрела на дочку такими грустными, утомленными глазами, что Динка бросилась к ней на шею с глубоким раскаянием.

- Мама, я больше никуда не уйду! Мама, ты из-за меня такая грустная, да, мама? Из-за меня?

- Нет, Диночка... Просто я думаю, как бы мне вас чаще отправлять за город? Может, хоть по воскресеньям будем ездить куда-нибудь!..

Хохолок, который теперь часто заходил к Арсеньевым, предлагал возить Динку за город на своем велосипеде, но Леня строго-настрого запретил это.

- Смотри, Андрей, не вздумай и правда брать ее, а то, если что случится, ты со мной век не рассчитаешься, - сурово предупредил он. - Жара, духота, а я как безрукий сижу, никуда не могу сестер свозить! - с отчаянием жаловался Леня своему репетитору.

- Ну-ну! Этим летом ты и безрукий и безногий, нам нельзя терять ни одного дня. Пусть ездят с Алиной.

Но поездка с Алиной была мучением для всех троих. Алина ежеминутно дергала сестер, боялась, что они потеряются, сядут не на тот поезд, и бог знает чего еще она боялась, только щеки у нее всю дорогу пылали, а испуганные голубые глаза так тревожно смотрели по сторонам, словно она вывезла своих сестер не на прогулку, а на передовые позиции под обстрел неприятеля. О поездке на Днепр не могло быть и речи; куда-нибудь в лес они тоже не попадали. Приехав на ближайшую станцию, Алина добиралась с сестрами до какой-нибудь рощи или до опушки леса и, разостлав на траве плед, усаживалась с книжкой, ежеминутно командуя:

- Дина, не бегай далеко! Дина, не заглядывай за чужой забор, это неприлично!

Мышка, жалея старшую сестру, ходила как тень за Динкой, и, промучившись до обеда, все трое с удовольствием возвращались домой. В конце концов они начали устраивать эти поездки не для себя, а только для мамы, чтобы она не беспокоилась.

- Мы так хорошо надышались, - хитрили все трое, возвращаясь.

Потом уже они окончательно отказались от всяких поездок, считая самой дальней своей прогулкой Ботанический сад.

Однажды вечером, когда Марина грустно наигрывала что-то на пианино, Мышка, прижавшись к ее плечу, тихо спросила:

- Мамочка... А что, если послать дяде Леке емшан?

- Нет, зачем же... Если он не едет и не пишет, значит, ему нельзя, а мы будем срывать его с места емшаном! - отвечала Марина.

Вася, сидя, как всегда, в своем кресле, прислушался.

- А что это такое - емшан, если не секрет? - с любопытством спросил он.

.. Степной травы пучок сухой,

Он и сухой благоухает

И разом степи надо мной

Все обаянье воскрешает...

с улыбкой продекламировала Марина.

- Мама, я расскажу Васе! Можно, я расскажу? - выскочила Динка и, не дожидаясь разрешения, начала сбивчиво рассказывать своими словами вперемежку с рифмованными строчками:

Когда в степях за станом стан

Бродили орды кочевые,

Был хан Отрок и хан Сырчан

Два брата, батырй лихие...

И вот один раз, когда они пировали, - с жаром рассказывала Динка, - когда у них "велик полон был взят из Руси", на них вдруг, как буря, налетел русский князь Мономах и разбил их наголову! И вот тогда

Сырчан в донских залег мелях,

Отрок о горах Кавказских скрылся!

...И шли года...

Гулял в степях

Лишь буйный ветер на просторе!

Но вот скончался Мономах...

И плачет по нем Русь, а хан Сырчан зовет певца и к брату шлет его с наказом!

Он там богат, он царь тех стран,

Владыка надо всем Кавказом!

Но ты скажи ему, чтоб бросил все, что умер враг, пусть он идет к себе на родину, в благоухающие степи!

Ему ты песен наших спой,

Когда ж на песнь не отзовется,

Свяжи в пучок емшан степной

И дай ему, и он вернется!

Певец едет к хану, говорит, что брат велел ему вернуться...

- Отрок молчит, на братний зов

Одной усмешкой отвечает...

Певец ему поет песни его родных степей, но хан нахмурился и отвернулся...

И взял пучок травы степной

Тогда певец и подал хану,

И смотрит хан и сам не свой,

Как бы почуя в сердце рану,

За грудь схватился... Все глядят:

Он - грозный хан, что ж это значит?

Он - пред которым все дрожат,

Пучок травы, целуя, плачет!

И вдруг, взмахнувши кулаком,

"Не царь я больше вам отныне!

Воскликнул: - Смерть в краю родном

Милей, чем слава на чужбине!"

Вот, Вася, какой волшебный этот емшан! - закончила Динка.

- Ну, это все так! Кстати, я вспомнил, это стихи Майкова. Но при чем тут вы? - спросил Вася. Марина засмеялась,

- А у нас в семье с давних пор так уж повелось, что, когда кто-то слишком долго отсутствует и не дает о себе знать или надо спешно вызвать его, то мы посылаем короткие строчки:

Ему ты песен, наших спой,

Когда ж на песнь не отзовется,

Свяжи в пучок емшан степной

И дай ему, и он вернется...

пояснила Марина. - Одним словом, для каждого из нашей семьи достаточно одного слова: емшан!