Динка прощается с детством

- Подождите, дайте сказать! Ивана Ивановича переводят сейчас в Коростень, там они и будут жить. Это не так далеко, и Лина обязательно приедет к нам, этим же летом! А сейчас она от своего Ивана Ивановича ни на шаг, боится, как бы не арестовали. Работа у него, конечно, серьезная. Одним словом, настоящий человек, а говорит о себе так: "Человеком меня сделал Александр Дмитриевич Арсеньев, без него я как был Малайкой, так бы и остался! А еще Лека помог, устроил учиться на машиниста..."

Новость обсуждалась взволнованно и радостно. Динка и Мышка засыпали Леню вопросами. Хотелось скорей обрадовать мать, говорили о письмах, которые задерживаются, проходя придирчивую проверку в полиции.

- Мама не пишет, потому что скоро приедет, - уверял Леня. - Арестовать ее не могли. О папе писать в письме она не хочет, а больше писать нечего, приедет и все расскажет сама, - успокаивал сестер Леня.

- Завтра воскресенье, почта будет закрыта... - озабоченно сказала Мышка. А сегодня суббота...

Динка вдруг схватилась за голову.

- Сегодня суббота? - упавшим голосом переспросила она и вдруг, стремительно бросившись в комнату, начала выбрасывать из комода свои вещи,

Оставив на полу целую кучу белья и платьев, она сунула под мышку сборчатую зеленую юбку, герсет, вышитую рубашку и выскочила на террасу. Растрепанные косы расплелись и длинными прядями спускались ниже пояса, из-под руки торчал бархатный герсет вместе с зеленой юбкой, а рукав вышитой рубашки волочился по полу.

- Суббота, суббота... Федорку замуж... Жених... последние косы мать вырвет! Мне надо скорей бежать к Федорке! - бессвязно бормотала Динка, шаря глазами по углам террасы. Заметив у перил кривой дручок, она со вздохом облегчения схватила его и, не оглядываясь на остолбеневших от неожиданности Леню и Мышку, бросилась бежать к экономии.

- Что случилось? - с тревогой глядя ей вслед, спросил Леня.

Но Мышка и сама ничего не понимала.

- Такого с ней еще не было... - испуганно сказала она.

- Не понимаю. Похватала какие-то вещи, набормотала всякой ерунды про какого-то жениха, про Федорку... - беспокойно сдвигая брови, сказал Леня. Что она задумала?

- А! - догадалась вдруг Мышка и с облегчением перевела дыхание - Это, наверно, свадьба у Федорки. Неужели все-таки свадьба?

- Постой! Какая свадьба? Она же сорвалась в чем была да еще поволокла за собой какие-то вещи и палку схватила! Нет, тут вовсе не пахнет свадьбой! Да и кого с кем венчать? - разводя руками, спросил Леня.

- Да Федорку мать выдает замуж! За какого-то вдовца-мельника! Ну конечно, Динка побежала на свадьбу! Но знаешь, это прямо ужасно: Федорка же совсем девочка и потом она, кажется, любит Дмитро... А эта сумасшедшая Татьяна отдает ее за старика! - с глубокой жалостью сказала Мышка.

- Ничего не понимаю! Да сколько же лет этой Федорке? Она ведь такая же, как наша Динка! - озадаченно пожимая плечами, сказал Леня.

- Ну что ж! Конечно, рано замуж, но в деревне с этим не считаются. А Федорке уже шестнадцатый год, Динка только на три месяца моложе ее. Ах боже мой, бедная Федорка! Неужели все-таки сегодня свадьба? - искренне огорчалась Мышка.

- Ну, знаешь, свадьба не свадьба, а какая-то чертовщина там происходит! Макака тоже зря не бросится как сумасшедшая. Я сейчас пойду туда, посмотрю сам, в чем дело! - решительно сказал Леня и, отряхнув на крыльце припылившиеся в дороге брюки, зашагал по аллее.

Глава двадцать первая

"ОН НЭ ХОДЫ, ГРЫЦЮ, ТАЙ НА ВЕЧОРНЫЦИ..."

По совету подруги Федорка весь тыждэнь <неделя> упорно молчала на все попреки и уговоры матери, зато и косы ее были целы, а к концу недели мать и вовсе подобрела и в субботу, обряжая дочку к приему жениха, ласково сказала:

- Вот так-то лучше, доню... Будешь сама себе хозяйка, над всем добром господыня. А что старой да рябой, так с лица воды не пить...

Федорка послушно дала вплести в косы новые ленты, надела веночек... Но когда мать, гремя подойником, ушла доить панских коров, Федорка в отчаянии заломила руки.

"Где ж Динка? Динка! Что ж ты не идешь, подруга моя... Ведь последние часы наступают, последние часы девичьей свободы, вот-вот затарахтит коло хаты телега жениха и возверяется маты. Не зря, ой, не зря своими руками обрядила она дочку... А Динки нет как нет, уж давно перевалило за полдень солнце..."

Побежала б Федорка сама за Динкой, да не смеет отлучиться из избы. Не знает и Дмитро, что творится с его дивчиной.

"Ой, не знае, не чуе Дмитро, что жизня моя решается... Не идет, забула за свою подругу Динка..."

Плачет, припадает к оконцу Федорка. Но и Динка летит как встрепанная птица. Вот уже на крыльце метнулась куча цветного тряпья.

- Федорка!..

- Ой, боже мий! Де ж ты была до сих пор? Он же зараз подъедет!

Брошены на пол герсет и вышитая рубашка, Динка молча сдирает с себя платье и бросает его на печку.

- Где матка? - спрашивает она, не отвечая на упреки подруги.

- У коровник пишлы... - всхлипывает Федорка, глядя широко раскрытыми глазами на сброшенные сандалии и свесившееся с печки Динкино платье. - Ой, божечка! Та чого ж ты раздягаешься? - с ужасом спрашивает она.