Динка (с иллюстрациями Воробьева)

После уроков Динка бежала в Николаевский сквер. Там от разворошенных черных грядок пахло свежей, оттаявшей землей, почки на деревьях были ярче и зеленее. Динке казалось, что сюда, в этот сквер, где обычно бегают и играют дети, весна придет прежде всего… Среди этой оживающей природы Динке все время попадалась на глаза массивная фигура царя, возвышающаяся на пьедестале памятника.

«Ну при чем он тут? - сердито думала Динка. - Уж довольно, что в гимназии на каждом шагу - и в учительской и в зале… Портрет царя, портрет царя… А сколько людей посадил он в тюрьму, на каторгу сослал…»

Однажды, закинув голову и заложив за спину руки, Динка близко подошла к памятнику и, вглядываясь в застывшее лицо с выпуклыми глазами, с ненавистью подумала:

«Стоит. А там, в Сибири, мерзнет крохотный мальчик… А где мой папа?..»

Динка, забывшись, шагнула вперед:

- Где мой папа? Но кто-то сбоку быстро схватил ее за руку и увлек в соседнюю аллею.

- Ты что там кричишь? Ид-ем скорей отсюда! - взволнованно сказал мальчик в форме реального училища с книгами под мышкой.

Динка узнала своего соседа Андрея Коринского и сердито спросила:

- А ты что? Трус?

- Нет, - ответил мальчик и показал на идущего по главной аллее полицейского. - Что ты скажешь, если сейчас он подойдет к нам? Зачем ты на памятник кричала?

- А я знаю, что я скажу! - выпятив нижнюю губу, храбрится Динка.

- Значит, ты хочешь, чтобы твою мать арестовали, да? - шепчет Хохолок. Скажи, что ты грозила мне, а я стоял за памятником…

Но полицейский спокойно идет своей дорогой. Когда звон его шпор затихает, губы мальчика расползаются в смешливую улыбку, темные глаза щурятся.

- Ты вообще какая-то смешная… Ходишь по дорожкам и все приглядываешься к чему-то… Я давно слежу за тобой!

- Я приглядываюсь к весне, а вот к чему ты тут приглядываешься? Думаешь, я полицейского испугалась? Фью! - хвастливо присвистнула Динка. - Да я их видела-перевидела в своей жизни целыми кучами!.. Ты в каком классе? - вдруг спрашивает она, взглянув на пряжку пояса, туго стягивающего складную фигуру мальчика.

- Я в четвертом. А ты?

- Я во втором, а перейду в третий. Со всеми пятерками!

- Ого! Со всеми пятерками! А я почему-то думал, что ты двоечница.

- Ну да! Я уже целый месяц как отцепилась от двоек! Мальчик покачал головой.

- Двойки как репей, - задумчиво сказал он. - Прицепятся к человеку, и куда он, туда и они! У меня есть одна такая, по русскому письменному… А уже скоро экзамены. Надо исправиться!

- Исправляйся, - сказала Динка. - Я уже исправилась! Около выхода из сквера стояла девочка с корзинкой мохнатых фиолетовых цветов. Внутри каждого цветка желтела пушистая сердцевинка с дрожащими усиками.

Динка ахнула и вцепилась в рукав своего товарища:

- Цветы! Цветы! Это настоящие! Живые! О, купи мне! Пожалуйста, купи!

Андрей смущенно порылся в карманах, глаза его часто замигали.

- У ме-ня н-нет де-нег, - заикаясь, сказал он. - Но я нарву тебе таких цветов! Я знаю, где они растут! В Пуще-Водице, около пруда! Их, там целые тысячи! Там вся поляна фиолетовая от них! - внезапно загораясь, добавил Андрей.

- Так пойдем туда сейчас! - в восторге подпрыгнула Динка.

- Да нет, - улыбнулся Хохолок. - Туда надо ехать. Это же Пуща-Водица, она под Киевом! Туда надо ехать с утра!

- С утра? Так поедем завтра!

- Но завтра ведь будний день, тебе надо в гимназию, а мне в реальное!

- Чепуха! Я не пойду в гимназию. А ты тоже согнись вот так с утра, как будто у тебя живот болит, а потом мы уедем!

Динка схватилась обеими руками за живот и придала своему лицу такое выражение, как будто у нее внезапно начались колики. Андрей расхохотался, а потом серьезно сказал:

- Нет, притворяться я не буду. Я не люблю вранья! Мой отец никогда не врет, и я никогда не вру.

- Но ведь каждый человек хоть иногда врет, тогда и ты можешь, попробовала схитрить Динка, но, видя, что брови мальчика нахмурились, замолчала. Потом снова с жаркой мольбой стиснула на груди руки: - Хохолок!.. Знаешь что, Хохолок! Тогда просто скажи своему отцу и своей матери и даже в реальном, что зацвели самые первые мохнатенькие фиолетовые цветы!

- Эти цветы называются «сон», - растроганно сказал Андрейка. - И мы поедем за ними завтра же! Только я никому ничего не скажу, там ведь взрослые люди, они этого не понимают. Мы поедем, и всё! - решительно добавил он.

- Конечно. Поедем, и всё! Что нам? Сядем да поедем! Где ты скажешь, там мы и вылезем. Может быть, на пруду, а может, на той самой полянке…

Динка шла и болтала. Счастливая его обещанием, она сразу стала такая кроткая и послушная, что Хохолок с удивлением поглядывал на нее сбоку и думал:

«Нескучная девчонка… То такая, то сякая… Поеду уж… Повезу ее…»

И, морща лоб, он заранее придумывал, как оправдает свой пропуск в училище, ведь еще ни разу в жизни без уважительной причины он не пропустил ни одного дня…

Отец Андрея был рабочим в Арсенале. Этот суровый, замкнутый человек редко находил для сына ласковые слова, но зато строго взыскивал с него за малейшую провинность.