Динка

— Ишь ты! Сундучок с ручечкой! — усмехается дедушка Никич, разглаживая свою бородку. — Немалая задача! Ну, между прочим, я помогу, конечно. Гм… да… А какой же размером ты хочешь?

Динка разводит руками:

— Ну, просто, не маленький и не большой, вот как моя спина… Померяй по моей спине, дедушка Никич! Динка поворачивается и подставляет спину.

— Зачем тебе? — удивляется Мышка. — У тебя целый ящик есть для игрушек.

— Ну, пускай, пускай делает! Вещь должна быть по душе! — добродушно говорит дедушка Никич и ведет Динку отбирать дощечки. — Погоди, не ворочай зря. Чего копаешься без толку? Какой толщины тебе нужна доска? Говоришь, чтоб был легонький, ну и бери потоньше. А теперь давай сантиметром смеряем длину и ширину твоего сундучка…

Девочки работают охотно. Алина старательно выпиливает по рисунку; Мышка, розовая от непривычных усилий, стругает вторую дощечку. Она хочет сделать скамеечку маме для ног. Никич обещал покрасить ее в зеленый цвет с нарядным ободочком. Динка тоже старается вовсю, но, чувствуя себя более умелой, чем сестры, вдруг вмешивается в их работу.

— Не так, не так стругаешь! — кричит она Мышке. — Дай я!

Мышка пищит и изо всех сил тянет к себе дощечку.

— Дети! Дети! — строго покрикивает Алина, не поднимая головы от своей фанерки.

— Прекратить возню! Стань на свое место! Не указывай! Я сам укажу, что надо! — стучит по верстаку Никич.

Динка принимается за свое дело, но, взглянув на Алину, шепчет:

— Алина, ты бы взяла пилочку потоньше… Дать тебе?

— Дина, не мешай… — рассеянно откликается Алина. Динка успокаивается, но ненадолго.

— Смотри, дедушка Никич, так я делаю? — поминутно дергает она старика.

— Ты смотри не торопись! Испортишь мне материал, другого не дам! — угрожает дедушка Никич. — Что ты рвешься, как щенок на привязи? Работать надо с толком, с терпением.

Конец урока дедушка Никич торжественно возвещает звонком.

— Складывайте работу, — довольно говорит он, — теперь до завтра!

Девочки складывают работу, каждая отдельно: Ннкич дли всех троих находит удобные местечки.

— Спасибо, дедушка Никич! — степенно говорит Алина.

— Спасибо… — тянется к старику Мышка и звонко чмокает его в морщинистую щеку.

— Спасибо, Никич! — шлепая ладошкой по ладони старика, дурачится Динка. Давай в окунька и рыбочку сыграем!

— Иди вон с Мышкой сыграй, а я тут маленько приготовлю кое-что к следующему уроку.

Лицо старика сияет. Ну вот, наконец уговорил он мамашеньку, и все пошло нормальным ходом. «Девочки ничего, послушные, задору, правда, в работе у них нет, от себя ничего не придумают, но старание есть. Обвыкнут помаленьку, смелей будут браться — может, и задор явится… А приедет Саша и скажет: «Я думал, белоручки у меня растут, ан нет! Видно, повернул их мой Никич на свою трудовую стезю…» — глядя вслед своим ученицам, радостно думает старик. Спасибо скажет Саша… скажет спасибо», — приговаривает он про себя, готовясь к завтрашнему уроку.

Глава двадцать восьмая ХОРОШИЕ И ПЛОХИЕ КОНЦЫ КНИГ

Окончив занятия с Никичем, Динка наскоро позавтракала и пошла в комнату. Она вспомнила, что обещала Леньке поискать «Пещеру Лихтвейса».

«Надо посмотреть в той пачке, что привезла мама», — думает она.

Книжки, аккуратно сложенные, лежат на этажерке около пианино. В комнате никого нет.

Динка усаживается на полу около этажерки и кладет на колени несколько книжек.

— «Толстой, — читает она. — «Бог правду видит, да не скоро скажет». Интересно, про что это? Заглянуть или не заглянуть? Может, лучше не надо…

Динка смотрит на книжку боязливо и недоверчиво. Кто знает, какая это книга… Может, у нее плохой конец и все герои умирают или еще что-нибудь с ними случается. Тогда будешь долго ходить как потерянная и все будешь думать, думать, а помочь все равно ничем нельзя.

Динка осторожно листает страницы — первую… последнюю… «Наверное, с плохим концом, — думает она, — лучше не читать…»

У девочки много неприятностей из-за таких книг.

Один раз, когда она была еще маленькой, Марина принесла из библиотеки «Хижину дяди Тома» и читала ее детям. Все плакали. Динка тоже плакала. Сначала тихо, а потом, когда умерла Ева, она вскочила, затопала ногами и хотела разорвать книгу. Алина и Мышка изо всех сил пытались успокоить ее, мать гладила ее по голове и говорила, что всем жалко добрую девочку Еву и все плачут над ней, горе часто выражается слезами, но зачем же так злиться и рвать книгу? Чем виновата сама книга?

Динку с трудом уложили спать в тот вечер и по секрету от нее договорились завтра, во время чтения, отправить ее с Линой на прогулку. Но вышло иначе. Утром Динка забралась к матери в комнату, вытащила оттуда злополучную книгу и убежала с ней в дальний угол двора. Там она бросила книгу на землю и, топча ее ногами, в ярости кричала:

«Вот тебе! Вот тебе за Еву!»

Арсеньевы жили тогда в городе, и на дворе было много детей. Дочка дворника, Машутка, в ужасе бросилась в дом:

«Тетенька! Динка книжку бьет! Ужасти, как она ее треплет!»