Динозавры России. Прошлое, настоящее, будущее

В 1901 году из Петербурга на Колыму за трупом мамонта отправилась экспедиция Зоологического музея. Ее участники воспользовались редким случаем пополнить коллекции Академии наук сибирскими минералами, растениями, насекомыми. В бассейне Вилюя они подобрали кость, которую затем ошибочно приписали стегозавру[6]. Но, по словам палеонтолога А. Н. Рябинина, эта кость не могла принадлежать динозавру «уже по самому характеру сохранности»[7]. От кого она, уже не узнать. В статьях ее не изобразили, сама кость, кажется, потеряна.

Стоит упомянуть таинственную находку с Западной Украины. В конце XIX века геолог И. Семирадский осмотрел коллекцию меловых окаменелостей, которая хранилась «с незапамятных времен в музее графа Владимира Дзедушицкого во Львове». Прекрасной сохранности ископаемые были добыты в бывшем имении графа на берегу Днестра. Геолог отметил, что в коллекции есть обломок плечевой кости, вероятно игуанодона, и несколько кусков окаменелого дерева[8]. Дальнейшая судьба коллекции неизвестна, перепроверить определение невозможно.

В 1904 году в Саратовской губернии, недалеко от села Разбойщина, преподаватель естественных наук в Киевском Екатерининском реальном училище А. А. Поляков выкопал в серых глинах позвонки, ребра и челюсть с зубами. «Саратовский листок» написал, что найдены, по-видимому, остатки динозавра: «Можно думать, что это был игуанодон, животное довольно безобидное, питавшееся ветвями деревьев; росту он был изумительного»[9]. Слухи разошлись по стране, но оказались ложными. Кости принадлежали какому-то современному копытному, вероятнее всего – оленю, и случайно оказались захоронены в перемытых древних глинах вместе с ископаемыми морскими раковинами[10].

На рубеже XIX и XX веков в красноцветных песках Костромской и Вологодской губерний геологи собрали десяток костей и зубов небольших рептилий. Палеонтолог Н. Н. Яковлев посчитал их остатками динозавров текодонтозавров. Свое мнение он проверил у западных специалистов: сначала у Ф. Хюне, затем у Ф. Нопчи. «Оба согласились со мной», – писал Яковлев[11]. Все трое ошиблись. Кости принадлежали не динозаврам, а их дальним родственникам псевдозухиям[12].

Позже, в 1920–1930-х годах, «текодонтозавров» не раз находили в триасовых отложениях Русского Севера и Поволжья[13]. Толком их не изучали, просто упоминали в списках фауны. По современным представлениям, все эти остатки принадлежат другим рептилиям. На сегодняшний день в триасе Русской платформы не найдено ни одной кости динозавра. Континентальных отложений позднего триаса, в которых нередко встречаются остатки динозавров, в нашей стране практически нет.

Десятком сомнительных находок исчерпывалась предыстория изучения российских динозавров.

Первые несомненные остатки динозавра с территории России описали в 1912 году – плохой сохранности позвонок из меловых отложений Оренбуржья. Палеонтолог Н. Н. Боголюбов решил, что находка похожа на позвонок динозавра сцелидозавра[14], и был почти прав. Сейчас она считается грудным позвонком анкилозавра или орнитопода, который населял один из больших островов Тургайского пролива в конце мелового периода[15].

Заметка Боголюбова немного опередила серию динозавровых работ Анатолия Николаевича Рябинина, которые составили второй этап изучения русских динозавров. О Рябинине стоит рассказать подробнее.

Будущий палеонтолог родился в 1874 году в большой семье муромского купца. Ему исполнилось девять, когда семья разорилась, тринадцать – когда умер отец, а затем и мать. Сиротам помог дядя, владелец текстильной фабрики[16]. Благодаря ему Рябинин и двое его братьев отправились учиться в Санкт-Петербург. Все трое были колоритными персонажами.

Старший, Анатолий Николаевич, стал первым исследователем российских динозавров, прекрасным знатоком многих вымерших позвоночных. Он знал английский, немецкий и французский языки, в молодости увлекался революционными идеями, был знаком с Лениным.

Средний, Константин Николаевич, с отличием окончил медицинский факультет, увлекался тибетской медициной. В конце 1920-х годов, уже пятидесятилетним, он отправился врачом в Центральноазиатскую экспедицию Рерихов и с честью выдержал маршрут по величайшим хребтам планеты. В 1930 году попал под репрессии, был осужден за создание «контрреволюционной организации, работающей под флагом изучения буддизма и масонства». Вышел на свободу в 1947 году, работал детским врачом в Муроме и скончался незаметно то ли в 1954-м, то ли в 1955-м или в 1956 году – биографы не уверены, а могила не сохранилась.