Диомед, сын Тидея. Книга вторая

Отплывали черной ночью, как и полагается изгнанникам. Тихо на палубе «Калидона», молчат мои гетайры, даже чернобородый Мантос погрустнел.

...Гетайры, друзья. Только трое вас осталось! Да я – четвертый.

Ванакт-наемник уходил. Служба исполнена, наемник уже не нужен. Ни в Аргосе, ни в Элладе, нигде. Да и кто даст кров Дурной Собаке, которая умеет лишь одно – воевать, драться, насмерть грызть врага? Черная ночь, черный корабль, черный парус. Пора! В черное осеннее море, за черный горизонт.

В никуда.

Когда-то мне-прежнему казалось, что это так легко – уходить в никуда!

Пора было отплывать, гребцы уже положили мозолистые ладони на черные весла, нетерпеливые волны отталкивали нас от берега, а я все медлил, медлил...

Даже Сфенел оставил меня! Прав, конечно, богоравный Анаксагорид: в Аргосе его место. Уж он наведет порядок, уж он спустит с них жирок! Незачем Капаниду уходить со мною. Но... Но он даже не пытался уговорить меня остаться. Даже не пытался!..

Все! Пора! Листьям в дубравах древесных подобны сыны человеков. Мой листок уносит ночным ветром...

– Ванакт! Там!..

Где – там? В море? Ничего нет в море – даже гидры. Черно...

– Там! Там!..

Обернулся. Вздрогнул.

Исчезла ночь. Факелы! Десятки, сотни, по всему берегу, по всем холмам...

– Эй, аргивяне, племя отважных!
Азия нас вызывает на битву.
Но от Олимпа до вод Океана
Всех аргивянский Арей побеждает!
Аргос – Победа!
Аргос – Победа!

Не может быть! Откуда?

Вражеских полчищ не сосчитаем,
Все тут – от каров до эфиопов.
Но от Олимпа до вод Океана
Всех аргивянский Арей побеждает!
Аргос – Победа!
Аргос – Победа!

Не поверил своим глазам. Сколько их! Не сотня, не тысяча даже. Знакомые лица, незнакомые, с оружием, без... Мужчины, женщины... дети...

– Царь Диомед! Нас веди за собою!
Если прикажешь – в Аид мы прорвемся!
Ведь от Олимпа до вод Океана
Всех аргивянский Арей побеждает!
Аргос – Победа!
Царь наш – Победа!

И вот уже исчез прибрежный песок. Гривастые шлемы, лохматые пастушью шапки, широкополые дорожные шляпы. За плечами – мешки, котомки...

– Радуйся, ванакт!

Незнакомый... знакомый... Нет, просто очень похожий на кого-то.

– Мы решили ехать с тобой. Те, что остались – не Аргос. Мы – Аргос!

– Аргос!.. Аргос!.. Арго-о-ос!.. – по всему берегу, долгим ночным эхом.

– Арго-о-о-о-о-о-о-о-ос!..

– Мы пойдем с тобой. Ты – наш ванакт! Эти трусы думают, что изгнали тебя. Они ошибаются – они сами лишились родины. Мы взяли с собой семьи, мы взяли с собой нашу землю. Нам не хотели отдавать корабли... но мы их убедили. Веди нас, Тидид!

«Куда?» – хотел спросить я. Не спросил. Они правы: один человек – изгнанник, тень, гонимая ветром. Вместе мы – Аргос. А земля велика, всем найдется место под меднокованным небом.

– Ты не узнал меня, ванакт? – улыбнулся незнакомый знакомец. – Я – Ром, сын Эматиона, твоего лавагета. Я не успел под Трою...

– Ничего, – наконец-то улыбнулся я. – Это хорошо, что не успел. Радуйся, Ром Эматионид, мой лавагет! Радуйтесь, мои аргивяне!

Черная ночь стала светлей. И не факелы были тому причиной.

* * *

Дорогой Миносов... Древней вечной дорогой по Лиловому морю, но не винноцветному, летнему, а темному, рассеченному ударами вырвавшихся на волю ветров. «Калидон», тугой парус над головой. Я снова дома.

Мне приснился дождь.

Сквозь безвидное марево, сквозь темные разводы бесконечного мрака – легкий, едва уловимый шум. Теплые капли падали на щеки, на глаза, обволакивали, гладили.

Дождь во сне. Сон в дожде.

Время замерло, застыло, хотелось одного – не просыпаться, не уходить от нежданной ласки, от нежданного тепла...

– Диомед... Диомед... Диомед...

Я улыбнулся дождю, улыбнулся тихому женскому голосу. Незнакомому... знакомому... Голосу теплых капель, шептавшему мое имя.

– Нам надо поговорить, Диомед... нам надо...

Можно ли говорить с дождем? Даже во сне?

– Кто ты? – улыбнулся я. – Я тебя знаю?

– Знаешь... знаешь... знаешь... – шептали капли.

Я протянул ладонь – вода легко коснулась пальцев.

– Кто же ты, дождь?

– Твой враг... враг... враг...

Даже во сне я удивился. Разве теплые капли могут быть врагом? Что мне сделал этот дождь? Чем навредил я ему?

И вот сквозь черноту, сквозь негромкий стук капель начал медленно проступать кипящий холодным серебром Лик. Памятный, незабываемый, хотя виделись мы всего раз.

...И ледяным градом стали ласковые теплые капли!

– Ты поклялся быть моим врагом, Диомед Тидид. Ты напоил своей кровью мой алтарь – и попробовал мою кровь...

– У ТЕБЯ нет крови, Киприда Пеннорожденная, владычица Любви. – оскалился я, – В ТВОИХ жилах – серебристый яд!..

– И в твоих... в твоих... в твоих...

Ненависть захлестнула, сдавила горло – до боли, до хрипа.

– ТЫ убила мою Амиклу, нелюдь!