Читаем Дионисий: великий тиран Великой Греции полностью

Теперь Дионисий должен был показать свои способности полководца, оправдать возлагаемые на него надежды народа и то высокое положение, которого ему удалось добиться в значительной степени благодаря обещаниям защитить сицилийских греков от истребления. Он выступил в поход и попытался снять осаду Гелы, имея 30 тыс. пехоты, 1000 всадников и 50 кораблей. Но в завязавшейся битве удача была не на его стороне, он был разбит, потеряв 1600 человек. Поражение заставило Дионисия ночью вывести население Гелы и близлежащей Камарины и оставить эти города неприятелю.

Эти трагические события вызвали брожение в войске, против своего стратега выступили всадники, ряды которых состояли из геоморов — крупных землевладельцев, представителей сиракузской аристократии. Они покинули Дионисия, вернулись в Сиракузы и захватили власть. Там восставшие разграбили дом Дионисия и учинили насилие над его молодой женой, после чего она наложила на себя руки.

Узнав о случившемся, Дионисий с отборным отрядом из 700 человек ночью пришел под стены Сиракуз, огнем уничтожил ворота и утром ворвался в город. В непродолжительной уличной схватке воины Дионисия одолели своих противников и частью перебили их, остальные сбежали в городок Этну, на южном склоне одноименной горы. Дионисий довольно легко одержал победу, поскольку основная масса сиракузян не поддержала олигархический мятеж.

В это же время от Дионисия отпали находившиеся в его войске жители Гелы и Камарины. Они удалились в Леонтины, где ранее уже обосновалась часть беженцев из Акраганта, составили новую городскую общину и объявили о своей независимости от Сиракуз.

Между тем карфагенское войско подступило к Сиракузам и начало осаду, но вскоре попало в трудное положение из-за возобновившейся в его лагере эпидемии. Кроме того, приближалась зима и поэтому Гимилькон сам начал переговоры о мире. В сложившихся условиях Дионисий охотно пошел ему навстречу.

Условия заключенного в итоге договора, разумеется, отражали реальное превосходство карфагенян. Грекам пришлось признать власть Карфагена над всем Западом и Югом Сицилии, включая внутриостровные области сиканов и других варварских племен, а также земли захваченных греческих городов: Селинунта, Гимеры, Акраганта, Гелы и Камарины. Жители этих городов получали право вернуться на родные места с условием выплаты регулярной дани захватчикам, но им было запрещено укреплять стенами свои поселения. Особой статьей договора сиракузяне обязывались признать независимость сикулов и греческих городов Восточной Сицилии: Леонтин, Мессаны, Катаны и Наксоса. Дионисий, таким образом, терял всякую власть над сицилийскими греками за пределами Сиракуз.

Плачевные результаты войны, конечно, не могли способствовать укреплению авторитета Дионисия, но он не терял надежду на успех в будущем.

IV

(405–398 гг. до Р.Х.)

Используя мирную передышку, Дионисий сосредоточился на обеспечении собственной безопасности от внутренних врагов. В историческом центре Сиракуз, на островке Ортигия, соединенном с сицилийской частью города дамбой, он возвел укрепленный замок, ставший с тех пор резиденцией тирана. По периметру всего островка была возведена стена, превратившая его в неприступную крепость. Также кольцом укреплений была обнесена расположенная к северу от Ортигии малая сиракузская гавань Лаккий с доками, рассчитанными на 60 триер, и военно-морским арсеналом. Прежние жители были выселены с укрепленного островка, а в их домах поселились друзья Дионисия. Там же были построены казармы для его наемных воинов.

Одновременно Дионисий провел важные преобразования в составе сиракузской общины, пополнив ее освобожденными на волю рабами, которые ранее принадлежали погибшим и изгнанным участникам мятежа всадников. Движимое имущество мятежников Дионисий конфисковал в казну, а их дома и земли были пущены в передел, причем лучшую часть получили люди из его окружения, а остальное равными долями было распределено между горожанами и наемниками-чужеземцами.

И в других городах впоследствии Дионисий активно формировал группы своих сторонников из бывших рабов, в этом была одна из существенных особенностей его стиля управления. Известно, что во время одной из своих военных кампаний он захватил довольно значительный город, но у него не было возможности оставить в нем достаточно сильный гарнизон. И тогда к своим немногим стражам он добавил ранее принадлежавших гражданам этого города рабов, которым своей властью даровал свободу. А чтобы повысить свой авторитет у неополитов (новых граждан) и сделать их враждебными в отношении бывших хозяев, Дионисий отдал им в жены женщин и девушек покоренных горожан.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1937. Трагедия Красной Армии
1937. Трагедия Красной Армии

После «разоблачения культа личности» одной из главных причин катастрофы 1941 года принято считать массовые репрессии против командного состава РККА, «обескровившие Красную Армию накануне войны». Однако в последние годы этот тезис все чаще подвергается сомнению – по мнению историков-сталинистов, «очищение» от врагов народа и заговорщиков пошло стране только на пользу: без этой жестокой, но необходимой меры у Красной Армии якобы не было шансов одолеть прежде непобедимый Вермахт.Есть ли в этих суждениях хотя бы доля истины? Что именно произошло с РККА в 1937–1938 гг.? Что спровоцировало вакханалию арестов и расстрелов? Подтверждается ли гипотеза о «военном заговоре»? Каковы были подлинные масштабы репрессий? И главное – насколько велик ущерб, нанесенный ими боеспособности Красной Армии накануне войны?В данной книге есть ответы на все эти вопросы. Этот фундаментальный труд ввел в научный оборот огромный массив рассекреченных документов из военных и чекистских архивов и впервые дал всесторонний исчерпывающий анализ сталинской «чистки» РККА. Это – первая в мире энциклопедия, посвященная трагедии Красной Армии в 1937–1938 гг. Особой заслугой автора стала публикация «Мартиролога», содержащего сведения о более чем 2000 репрессированных командирах – от маршала до лейтенанта.

Олег Федотович Сувениров , Олег Ф. Сувениров

Документальная литература / Военная история / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
100 дней в кровавом аду. Будапешт — «дунайский Сталинград»?
100 дней в кровавом аду. Будапешт — «дунайский Сталинград»?

Зимой 1944/45 г. Красной Армии впервые в своей истории пришлось штурмовать крупный европейский город с миллионным населением — Будапешт.Этот штурм стал одним из самых продолжительных и кровопролитных сражений Второй мировой войны. Битва за венгерскую столицу, в результате которой из войны был выбит последний союзник Гитлера, длилась почти столько же, сколько бои в Сталинграде, а потери Красной Армии под Будапештом сопоставимы с потерями в Берлинской операции.С момента появления наших танков на окраинах венгерской столицы до завершения уличных боев прошло 102 дня. Для сравнения — Берлин был взят за две недели, а Вена — всего за шесть суток.Ожесточение боев и потери сторон при штурме Будапешта были так велики, что западные историки называют эту операцию «Сталинградом на берегах Дуная».Новая книга Андрея Васильченко — подробная хроника сражения, глубокий анализ соотношения сил и хода боевых действий. Впервые в отечественной литературе кровавый ад Будапешта, ставшего ареной беспощадной битвы на уничтожение, показан не только с советской стороны, но и со стороны противника.

Андрей Вячеславович Васильченко

История / Образование и наука
100 великих литературных героев
100 великих литературных героев

Славный Гильгамеш и волшебница Медея, благородный Айвенго и двуликий Дориан Грей, легкомысленная Манон Леско и честолюбивый Жюльен Сорель, герой-защитник Тарас Бульба и «неопределенный» Чичиков, мудрый Сантьяго и славный солдат Василий Теркин… Литературные герои являются в наш мир, чтобы навечно поселиться в нем, творить и активно влиять на наши умы. Автор книги В.Н. Ерёмин рассуждает об основных идеях, которые принес в наш мир тот или иной литературный герой, как развивался его образ в общественном сознании и что он представляет собой в наши дни. Автор имеет свой, оригинальный взгляд на обсуждаемую тему, часто противоположный мнению, принятому в традиционном литературоведении.

Виктор Николаевич Еремин

История / Литературоведение / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии