Дип. Месть «Красной вдовы». В аду все спокойно

— Благочестивейшее поведение, не правда ли? — насмешливо заметил Роск. — Оно присуще таким парням. Прыжок Бетти Ли с крыши был большой встряской для Беннета. Ведь следы привели к нему. С этого-то момента он и стал нетерпимым к сотрудникам, которые проявляли подобную слабость. Беннет повел дело с такой осторожностью, что у полиции не оказалось никаких зацепок. Но это дело прошлое. А теперь… — Роск замялся. — Теперь явился Дип, а он хуже Беннета, хуже Собела — хуже любого.

— А ты не беспокойся об этом, — сказал я спокойно.

— Все, что я могу, это предупредить Элен и ждать.

— Чего?

— Неизбежного для тебя конца. Для таких, как ты, он предопределен.

— Крепко же в тебе засела ненависть, — заметил я.

Пару секунд он молчал, затем покачал головой.

— Не совсем так. Ненависть для меня — роскошь. Тогда бы я не мог быть объективным репортером. Лучше сказать, что я циничен и немного огорчен.

Столько лет жить на такой улице, как наша, и видеть неприглядную изнанку жизни. Как после этого не утратить веру в чистое и светлое? Я многое видел, много размышлял и все больше убеждался, что ход событий подчиняется определенному правилу. И поэтому изменить его, в основном, нельзя.

— Такой подход к делу меня не устроил бы, — сказал я. — Я не фаталист.

— И тем не менее, это касается тебя не в меньшей степени, чем всякого другого. Представь себе троллейбус и в нем людей. Они думают, разговаривают между собой, но троллейбус движется совершенно независимо от них и неминуемо приближается к своей конечной остановке.

— И что из этого следует?

— Ты, Дип, находишься в троллейбусе. Ты вошел в него, когда был еще мальчиком и впервые взял нож в руки. Входя в него, ты избрал направление, взял билет и с тех пор связан с ним. В данный момент троллейбус катится вниз по наклонной плоскости. Его тормоза сломаны. Движение ускоряется.

Теперь уже никто и ничто не может предотвратить катастрофу.

— Приятная картинка, — заметил я.

— Не улыбайся. Ты находишься в одном из тех троллейбусов, в которых сидели Капоне, Шульц, Нельсон, Диллинджер, Деймонд. — Он улыбнулся. — Я не намерен вести наблюдение за твоей поездкой, Дип, поскольку отлично знаю, чем она закончится, и поэтому твой некролог уже готов. — Он перестал улыбаться. — Печально только, что с тобой еще кто-то едет. Вот почему я думаю, что своевременное предостережение не только не лишне, но и крайне необходимо.

Элен превосходно поняла смысл его слов.

— Я знаю, что делаю. Пожалуйста, не беспокойтесь.

— Вы действительно знаете? Вы знали, что делали, когда позволяли Ленни Собелу так нежно заботиться о себе? Этот негодяй ведь на двадцать лет старше вас. Вы знали, что делали, когда ходили под ручку с Беннетом? А ведь он брал вас с собой для декорации, чтобы обделывать свои дела, связанные с размещением наркотиков! Вы все это знали!

Элен пожала плечами:

— Я не лишена известной доли наблюдательности, Роск. И многое мне было известно… Скажу только, что благодарна вам за совет, но уже давно привыкла руководствоваться собственными соображениями…

— Даже если они в корне неверны?

Жестом я остановил Элен, которая намеревалась что-то ему возразить, и сказал:

— Пускай наш друг остается при своем мнении, он слишком предубежден.

А тебе, Роск, я хотел бы сказать следующее: твоя аллегория относительно троллейбуса занимательна, но не совсем верна.

— Ты думаешь?

Я допил кофе и бросил на стол доллар.

— Пойдем, Элен.

— Не смогли бы мы встретиться? Через двадцать минут мне нужно занести в контору рукопись, а после полудня я буду свободен.

— В таком случае, я позвоню. До свидания, Роск.

— Дип…

— Да?

— Какая неточность в моей аллегории?

— Парень может выйти из троллейбуса, когда пожелает.

Роск покачал головой.

— Нет, Дип… Ты обречен доехать на нем до самого конца.

На улице мы с Элен посмотрели друг на друга и весело рассмеялись…

Стоявший у дверей коп не хотел меня впускать, но вмешался мистер Саливен и объяснил ему, что теперь это мой дом.

— Я хотел видеть тебя, Дип. Особенно после прошлой ночи, — сказал он.

— Очень любезно с вашей стороны, мистер Саливен.

— Могу ли я войти?

— Сделайте одолжение. Будьте моим гостем.

На полу комнаты виднелся меловой контур лежавшего здесь тела Оджи и были заметны следы пребывания множества людей.

В справочнике я разыскал телефон управляющего и попросил его прислать кого-нибудь прибраться. Саливен ходил за мной по пятам и с интересом осматривался. На втором этаже он прямо-таки ощупал изящный шкафчик с вычурной инкрустацией и сказал:

— Я здесь впервые. Любопытно взглянуть, как такие парни устраивают свои дома.

— Каждый по–своему.

— Ты решил здесь поселиться, Дип?

— А почему бы и нет?

— Помни, что я тебе как-то говорил. Здесь более чем достаточно всяких беспокойств… И еще… Когда-то я довольно часто бил тебя ремнем.

По–моему, нет ни одного члена клуба «Рыцарей Совы», которому бы я хотя бы раз не надевал наручники. И все они клялись, что ухлопают меня. Припоминаю и твое обещание, Дип: задушить меня голыми руками. Помнишь?

— Да, вспомнил прошлой ночью, когда тот парень собирался вас застрелить.

— Еще раз благодарю, Дип.