Дип-склероз

Покинув прихожую и миновав небольшой коридорчик, раздвигаем тяжелые шторы темно-красного бархата и… предстаем перед всей честной хакерской компанией.

Следует немая сцена а-ля «Ревизор». Воспользовавшись заминкой, беззастенчиво разглядываю собравшихся… Ого. Куда это я попал?

После «души прекрасных порывов» резонно было бы обнаружить, если не Северное или Южное, то по крайней мере какое-нибудь «Северо-Западное общество».

Однако.

Длинный стол с остатками отнюдь не аскетичной трапезы. Во главе стола — седовласый здоровяк с грубыми чертами лица. Направленный на меня взгляд — внимательный и ничего доброго не предвещающий.

Впрочем, и остальные физиономии словно срисованы со стенда «Их разыскивает милиция». Неужели это и есть те самые благородные «декабристы», поклявшиеся свергнуть ненавистного узурпатора Билла? Не хотел бы встретиться с ними в темном переулке. Фу-ты, о чем я думаю. Уже встретился…

Бр-р-р… По-моему, кто-то смотрит на меня весьма заинтересованно. И даже слишком. Двухметровый, весь покрытый татуировками громила в углу подмигивает и как-то таинственно улыбается.

Ну, Маньяк, ну удружил! Если это — цвет хакерского общества, уж лучше иметь дело с Гейтсом! У того хоть ориентация стандартная!

Глубина-глубина… Спокойно, дайвер, спокойно…

Незаметно, бочком подвигаюсь ближе к выходу. На всякий случай. А то и считалочку свою не успеешь договорить.

Шурка совсем не замечает моих терзаний и озаряет комнату улыбкой:

— Всем привет!

Седовласый здоровяк ухмыляется, пряча колючий взгляд в ласковом прищуре:

— Привет, привет. Давно не виделись.

Голос у него низкий, чуть глуховатый, с хрипотцой:

— Присаживайтесь, в ногах правды нет. Покалякаем о делах наших скорбных.

Он пододвигает Маньяку стул, и я замечаю, что у седовласого горб. Тьфу ты, ну есть тут хоть один нормальный человек!

Садимся.

— Это — Леонид, — представляет меня Шурка. — Он — дайвер.

Кто-то хихикает. Хакеры переглядываются. На физиономиях у них расплываются издевательские ухмылки.

Маньяк недоуменно хмурится, но продолжает:

— Все уже слыхали про «Pampers and Snikers»?

— Это про то, как тебе интерфейс начистили? — щедро намазывая бутерброд икрой, хмыкает упитанный мордоворот. — Как же, наслышаны.

— А тебе это кажется забавным, Жирдяй? — злится Шурка.

— Не-а, не очень. Подумаешь, спьяну мордой в клавиатуру упал. Со всяким бывает.

Маньяк не выдерживает и швыряет в обидчика тарелку с мелко нарезанными маринованными огурчиками. Тот пригибается, тарелка пролетает мимо, и Жирдяй, в свою очередь, готовится запустить в Маньяка блюдцем с икрой.

— Ну-ну, успокойтесь, горячие финские парни, — машет рукой седовласый.

— Это просто какая-то обструкция, — возмущается Шурка.

— Чего-чего?

— Говорю, хренотень какая-то выходит. Серьезные дела творятся, угроза для всей глубины! А этой обожравшейся скотине — все хиханьки да хаханьки! Честное слово, Дос, — пора его форматировать!

— Ну-ну, — грозит кулаком Жирдяй. — Я тебя сам так отформатирую, что родной БИОС не узнает!

— Хватит! — грохает кулаком по столу седовласый. — Поцапались, как два сопливых юзера. Тут надо не криком… Обмозговать надо…

— Кого ты слушаешь, Дос, — увещевающе бормочет Жирдяй, вновь принимаясь за икру. — Забыл, что ли, как он пиво в глубине «мышкой» закусывал? Он же ее за тарань принял и наполовину сжевал. Вместе с проводом.

— Подлая клевета! — искренне возмущается Шурка.

— Да ты же сам показывал, что от нее осталось, — хихикает Жирдяй, и в физиономию ему немедленно летит котлета.

Из всей этой дискуссии я извлекаю единственную полезную информацию. Выходит, седой горбун — это и есть прославленный Шуркин Дос. Честно говоря, я представлял его совсем другим. Скорее, уж похожим на самого Шурку. А этот… Этот…

Словно уловив мои мысли, седовласый поворачивается ко мне и широко улыбается:

— Давайте дадим слово нашему гостю. А то он уже заскучал. С чем к нам пожаловал, дайвер Леонид?

Честное слово, от этой его «ласковой» улыбки — мороз по коже! У любого. Но не у меня, конечно. Я в глубине всякое повидал. Меня на такие дешевые трюки не возьмешь.

Смотрю этому Досу прямо в глаза и спокойно излагаю свой план. Ну разве что слегка заикаюсь. А еще, по-моему, колено у меня дрожит… Но это ничего, это мелочи…

Дос сидит с каменным лицом. Остальные по мере моего выступления, качают головами и начинают перешептываться.

— Это все? — спрашивает горбун, когда я замолкаю.

— Да.

Целую минуту длится гробовая тишина. Потом откуда-то из угла, из-за пианино доносится возмущенный женский голос:

— Да что вы его слушаете! Он же подосланный! Штаб-квартиру Дибенко брать — нашел идиотов!

— Он знает что говорит! — заступается за меня Шурка. — Он — дайвер!

— Ха! Дайвер! — ухмыляется бдительная женщина. — Какой там из него дайвер! У него же «Виндоус-2000» на лбу написано!

— Но-но!.. — возмущается растерянный Маньяк. — Я…

— Успокойся, Шурик, сядь, — твердо говорит Дос. Седовласый поворачивается ко мне и качает головой:

— Бабу не проведешь. Баба — она сердцем чует…

На лице его снова расплывается та самая, убийственно ласковая ухмылка: