Дипломат

Мальчишки по-прежнему сидели, вжавшись в свои стулья.

– Антон, – повернулся к мальчикам один из мужчин, – идите, времени в обрез.

Мальчишки поднялись и понуро вышли из зала. Посол дождался пока за ними закрылась дверь:

– Хороший сын у тебя растет, Павел. Мне искренне жаль, что твоя жена и Сергей с Настей не успели уехать.

Павел Васильевич покачал головой.

– Но мы постараемся всех спасти, – посол глазами встретился с Павлом и обоим стало понятно, что они не очень верят в эту чудесную возможность.

– Коллеги, – посол разбросал взгляд по лицам сидевших перед ним мужчин, – план, который я сейчас так спокойно и уверенно излагал, на самом деле полная авантюра. Прорваться к морю без всякого прикрытия, – он подвигал ртом, – шансов немного.

– У нас ведь оружие есть в посольстве, – сказал Иван Николаевич.

– Да, есть кое-что, – согласился посол, – но большинство из нас люди гражданские, с нами женщины, дети и придут за нами профессионалы. К тому же оружие в наших руках, это лишний повод сказать, что стреляли не в безоружных дипломатов. В этой ситуации рассчитывать, что мы дадим какой-то серьезный отпор просто мальчишество. Я, мужики, – посол взял свободный стул и сел рядом с остальными, – надеюсь на другое. Не вся страна еще в руках путчистов, и приморская часть как раз в меньшей степени, и карта боев очень рваная, как почти всегда при гражданской войне. Люди, которые нам будут помогать, хорошо знают свою местность и постараются вывезти нас еще не захваченными дорогами. Это длиннее, конечно, зато надежнее. – Он помолчал. – И для этого нам нужно десять часов. Десять часов надежды, что за нами не будет погони, надежды, что те, кто придут убивать нас в посольстве не сразу поймут логику нашего бегства и не смогут моментально перегруппировать свои силы, чтобы перехватить нас по дороге.

Евгений Алексеевич опять замолчал и смотрел куда-то в сторону окна. Он молчал уже секунд пятнадцать, почти бесконечно в таком разговоре, но никто не решался спугнуть эту тишину. Все чувствовали, что посол настраивается на какую-то особенную мысль, страшную и жестокую, и поэтому не спешит с ней расставаться, понимая, что высказанная, она изменит все вокруг.

– Нам нужен человек, который отвлечет на себя наших убийц, – мысль превратилась в слова, которые проникли в сознание слушавших его людей. – Я уверен, если мы этот отвлекающий маневр не предпримем, никаких шансов спастись у нас не будет. А так они появляются, небольшие, но все-таки.

Проникшая в сознание людей чужая мысль начала жить своей, не подчиняющейся человеческой воле жизнью, и размножалась с безумной скоростью, как планктон в океане.

Размножалась эта мысль у каждого по-разному. Пресс-атташе подумал вдруг, что и повар, и водители и застрявшие здесь оборонщики, они тоже мужики. И ему стало противно от этой излишне самостоятельной мысли, а потом очень приятно, что он её не произнес. А еще он тихонько обрадовался, надеясь, что на него выбор вряд ли падет, потому что по природе своей был очень субтилен. «Соплей перешибить можно», говорила за его спиной Елена Олеговна и эта бесившая его комплексы фраза, на которую он никогда не мог ответить, потому что лично ни разу не слышал, теперь делала его душу смелее.

Но в каких бы направлениях не разбегались мысли оставшихся с послом людей, все они понимали, что сейчас, всего за несколько минут, им предстоит выбрать и отправить на смерть сидевшего рядом человека, своего коллегу, с которым еще вчера могли играть в русский бильярд в подвале посольства или пить местное вино в соседнем баре.

Пресс-атташе взглянул на посла:

– А что должен делать этот человек?

– Я думаю, – посол не смотрел на пресс-атташе, – он должен как можно дольше поддерживать видимость нашего присутствия в посольстве: яркие открытые окна, музыка, заведенные машины с зажженными фарами во дворе. Может быть, говорить что-то невидимым собеседникам, громко хлопнуть дверцей автомобиля. Что-то такое, напоминающее реальную жизнь. Вряд ли они сходу в посольство сунутся, им тоже нужно присмотреться, а, значит, мы выиграем некоторое время. А потом… Потом он попробует сесть за руль нашего посольского автобуса с тонированными стеклами и попытается вырваться в город. И тогда, если они решат, что в посольстве есть еще люди, наверное, могут автобус и отпустить… Посол дернул правой рукой, из-под белого манжета с яркой синий запонкой, показались часы: