Читаем «Дипломат поневоле». Воспоминания и наблюдения полностью

Перу писателя принадлежит много произведений – десятки романов, повестей, рассказов. Он состоял членом Общества турецких литераторов. Роман Якуба Кадри «Старец Нур», критикующий феодально-мусульманские нравы, был в Турции экранизирован, а другой его роман – «Чужак», посвященный роли интеллигенции в общественной жизни, был удостоен премии народно-республиканской партии.

Получив назначение посланником в Албанию, Караосманоглу с конца 1934 года перешел на дипломатическую службу и занимал ряд постов за границей. В 1961-1965 годах его вновь избрали депутатом меджлиса. В этот период Якуб Кадри выступал в газете «Улус» в качестве автора передовиц и комментариев по международным вопросам. В последние годы своей жизни он отошел от активной политической деятельности.

Якуб Кадри дважды посетил Советский Союз – в 1932 и 1934 годах.

Он принимал участие в Первом Всесоюзном съезде советских писателей, где выступил с докладом о турецкой литературе. Некоторые из его рассказов («Шляпа», «От бедствия к бедствиям», «Четырнадцатилетний мужчина» и др.) переведены на русский язык и опубликованы в СССР.

Книга «Дипломат поневоле» написана Якубом Кадри в 1953-1954 годах, в период, когда еще не отхлынули волны очередного прилива «холодной войны», в период активного наступления империалистической реакции. Это, безусловно, наложило определенный отпечаток на характер произведения и подход автора к оценке многих политических событий. Он находился под впечатлением войн в Корее и во Вьетнаме, не изгладившихся из памяти картин фашистского нашествия.

С большой художественной обличительной силой и правдивостью Караосманоглу рисует в своей книге сцены гитлеровских бесчинств в странах Европы.

Отношение Якуба Кадри к фашизму резко отрицательное. Выступая как гуманист, он изобличает фашистских преступников и тех, кто им покровительствовал. Главы книги о нашествии гитлеровских орд на государства Центральной Европы – Голландию и Чехословакию – проникнуты глубоким сочувствием к порабощенным народам. Писатель видит много горя и страданий, воспринимает их, как свое личное несчастье, и с тем большей силой звучит его протест против насилия и зла. Он вскрывает закулисную сторону деятельности дипломатов третьего рейха, в частности международного шпиона фон Папена, которые применяли самые вероломные и коварные методы, способствуя проникновению фашистов и созданию пятой колонны в Голландии, Чехословакии и других странах, показывает космополитическую натуру представителей правящей верхушки этих стран.

Разумеется, далеко не все воспоминания содержат объективный анализ и оценку людей и событий, некоторые моменты гиперболизированы, особенно в тех случаях, когда Караосманоглу погружается в мир личных переживаний.

В наибольшей степени удались турецкому писателю главы, в которых он раскрывает оборотную сторону буржуазной дипломатии, показывает ее упадок. Желая того или не желая, в своей книге он разоблачает всю фальшь и гнилость буржуазной политики и дипломатии. В его сознании вызревает протест против окружающей его среды, однако, вопреки своим внутренним убеждениям, писатель подавляет этот протест и смиряется, оказавшись не в силах разорвать стесняющие его оковы.

Дипломатия современного капитализма, одряхлевшая по духу и методам, антинародная по своему характеру, сыграла далеко не последнюю роль в развязывании гитлеровской агрессии, которая ввергла народы в пучину второй мировой войны. Якуб Кадри разоблачает действия буржуазных правительств Англии и Франции, политику Мюнхена, принесшую миру миллионы жертв и страданий.

Караосманоглу, как никто другой, сумел многое разглядеть за парадным, напыщенным фасадом буржуазной дипломатии. Он хорошо знаком с бюрократическим стилем работы ведомств иностранных дел капиталистических государств, знает до тонкости все подробности жизни и быта так называемого высшего света. Он правильно подмечает лживость и пустоту «их превосходительств господ послов», которые в большинстве своем являются людьми с узким кругозором, не имеющими не только самостоятельного образа мышления, но даже собственного мнения.

Якуб Кадри иронизирует над некоторыми устаревшими аксессуарами западной дипломатии. Он высмеивает традиции и обычаи прошлых веков, утвердившиеся в современной буржуазной дипломатии. По словам писателя, буржуазная дипломатия уже давно стала «анахроническим учреждением», которому чужда динамика нашего века, неведомо биение пульса современной жизни. Он справедливо отмечает, что дипломатия капиталистических стран не учитывает социальных явлений, не хочет понять, в какую могучую силу превратилось общественное мнение, все возрастающий авторитет народных масс, не желает считаться с ролью национально-освободительного движения.

Какая верная в своей основе картина западной политики и дипломатии!

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
Третий звонок
Третий звонок

В этой книге Михаил Козаков рассказывает о крутом повороте судьбы – своем переезде в Тель-Авив, о работе и жизни там, о возвращении в Россию…Израиль подарил незабываемый творческий опыт – играть на сцене и ставить спектакли на иврите. Там же актер преподавал в театральной студии Нисона Натива, создал «Русскую антрепризу Михаила Козакова» и, конечно, вел дневники.«Работа – это лекарство от всех бед. Я отдыхать не очень умею, не знаю, как это делается, но я сам выбрал себе такой путь». Когда он вернулся на родину, сбылись мечты сыграть шекспировских Шейлока и Лира, снять новые телефильмы, поставить театральные и музыкально-поэтические спектакли.Книга «Третий звонок» не подведение итогов: «После третьего звонка для меня начинается момент истины: я выхожу на сцену…»В 2011 году Михаила Козакова не стало. Но его размышления и воспоминания всегда будут жить на страницах автобиографической книги.

Карина Саркисьянц , Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Театр / Психология / Образование и наука / Документальное