Дипломат поневоле

В начале восстания и Высокий и Революционный Советы поступили схожим образом: реквизировали доступный авиапарк в свое единоличное распоряжение. Этот шаг казался логичным: про боевую земную авиацию все были наслышаны, да и понимание того, что одним-двумя гражданскими самолетами много не навоюешь, у альвалан с обеих противоборствующих сторон было. И Высокими, и восставшими предполагалась их переделка под боевое использование и создание авиаполков. Да только дело оказалось небыстрым — только на взгляд полного дилетанта кажется, что грузовой самолет можно превратить в боевой, напихав вместо груза бомбы. На деле нужны и изменения в фюзеляже, и бомбовые прицелы, и специальная подготовка летчиков, и множество других «мелочей», включая сами бомбы. Причем все это приходилось делать впервые, без готовых чертежей или прототипов. Так что пока боевая авиация на Альвале не применялась. Но все когда-то происходит впервые. Тем более что земляне для гвардейцев — цель номер один. Вот и пришлось бойцам обживаться в подвалах и организовывать импровизированные зенитные точки в виде десантников, вооруженных доставленными с «Варяга» «иглами». Стрелять им можно было почти что в любую цель — военно-воздушный флот Конфедерации Илинрит состоял из одного небольшого вертолета рода Иноэрн, который госпожа Вальен благоразумно утаила от Высокого Совета в начале восстания, и захваченного на космодроме «брюхолета», как называли гильдейцы Тритт небольшой пузатый турбовинтовой самолет, внешне слегка напоминавший Ан-72, но только с очень длинными прямыми крыльями. Но самолет пока был не готов подняться в небо (хотя гильдейцы и обещали привести его в порядок в ближайшее время), а о вертолете зенитчиков предупредили бы.

Липатов, разглядев серьезные лица вечерних визитеров, лишь устало вздохнул:

— За жизнь поговорить зашли? — спросил он парней. — Или это вручение «черной метки» от команды капитану? Заходите, раз уж пришли, — подполковник посторонился, пропуская офицеров в свою подвальную келью. Десяток человек с трудом встали вдоль стен, обступив подполковника со всех сторон. Места было мало — кровать, овальный стол и шкаф занимали четверть помещения. Впрочем, у остальных десантников комнаты были еще меньше.

— Максим Петрович, мы поговорить хотели, — сбивчиво, стараясь не утратить первоначального запала, начал говорить Илья. — Так сказать, о перспективах. «Варяг» улетел. Мы остались. Что дальше? Хорошо, пока мы помогаем альваланам создавать свою армию. Но, если начистоту, за нами вообще вернутся? Или мы так и останемся тут, на Альвале, как граждане Конфедерации? Может, до генералов дорастем… если не убьют. Что на Земле творится, непонятно, но в то, что вы ничего не знаете, я, извините, не верю. Наверняка были сеансы связи с Землей через зонды у точек перехода. Я уверен, что в России знают о том, что с нами произошло, о создании Конфедерации, о том, что мы тут остались. Мы все понимаем, альваланам наших проблем знать не нужно. Но мы-то сами должны понимать, что происходит и на что нам надеяться? Вот мы и пришли…

— Нренн догадались взять? — только и пожал плечами полковник.

Илья оглянулся на товарищей, но те лишь качали головами.

— Салаги, — беззлобно сказал подполковник. — Пришли, понимаешь, правдолюбцы…

— Я принесу, — быстро сказал Ким. — Тут Венпьен неподалеку квартирует. Она живо достанет, если я попрошу, — слегка смутился десантник.

— Бочонок сразу бери, чтобы два раза не бегать, — напутствовал его Липатов. — Дотащишь?

— Я ему помогу, — вскинулся Паша Пацан. — И хавчик принести надо. Мы мигом, только без нас не начинайте.

— Давайте, одна нога здесь, другая там, — одобрил его Липатов. — Остальные, рассаживайтесь пока. Разговор у нас длинный будет.

Насколько Илья понял ситуацию из рассказа Липатова, все было плохо. Нет, не катастрофично. Просто плохо. Конечно, прошло еще не так много времени, но в общих чертах становилось понятно — ситуация потихоньку ухудшалась.