Дипломат

– Но, ваша светлость, вы оставляете нас в еще худшем положении! Уверяю вас, теперь эти люди будут сговорчивее.

– Не говорите глупостей! Они едва живы, а вы нарушили мое слово!

– Говорил я тебе, смотри, не перестарайся! – обрушился губернатор на офицера, осыпая его потоком проклятий, обращенных на его мать, на его веру и предков. Офицер отмалчивался и с виноватым видом держался в стороне.

– Пойдемте, Кэти. – Эссекс распахнул проволочную дверь склада.

Кэтрин уже вымыла руки под краном. – Я не хочу оставлять Айвра здесь, – сказала она. – Идемте с нами.

– Ничего со мной не случится, – сказал Мак-Грегор.

– Нет, вы пойдете. А их можно отнести к нам в дом.

– Не надо, – сказал он. – Идите. Я побуду здесь.

– Пожалуйста… – начала сна.

– Ничего со мной не будет, – нетерпеливо перебил он ее.

– Да, да, Кэти, пойдемте, – сказал Эссекс. – Чем скорее мы отсюда уедем, тем лучше.

Они ушли, а Мак-Грегор подошел к Джавату, бескровное лицо которого постепенно оживало.

– Мы увезем вас отсюда, – сказал ему Мак-Грегор. – Есть у вас в Зенджане врач?

Джават кивнул головой и повернулся к капитану.

Мак-Грегор перешагнул через Джавата и наклонился над капитаном. Тот лежал неподвижно. Его испачканное грязью лицо – не бледное, а, напротив, розовое – казалось очень спокойным. Припорошенные пылью седые волосы были откинуты назад со лба. Джават вопросительно посмотрел на Мак-Грегора, и тот сказал, что капитану лучше. Он молча шагал из угла в угол до тех пор, пока в дверях не появился высокий, худой человек в грязном черном пальто и обтрепанных брюках.

Не поздоровавшись с Мак-Грегором, он посмотрел сначала на Джавата, потом на капитана. Затем потрогал капитану лоб, осмотрел его руки, ноги, приоткрыл ему веки, вздохнул и начал снимать полотенца с ног Джавата.

– У меня с собой нет ни лекарств, ни инструментов, – сказал он по-персидски.

– Вы врач? – спросил Мак-Грегор.

– Да. Я не знал, что вы говорите по-персидски. Тот уже умер, – он кивнул в сторону капитана. – Умер, вероятно, от шока, а может быть, его били не только по пяткам, и смерть наступила в результате каких-нибудь внутренних повреждений. Но скорее всего это шок. Он, должно быть, не привык к подобным передрягам. С этим дело обстоит лучше, но мне нечем его перевязать.

– Мы отвезем обоих в Зенджан, – сказал Мак-Грегор.

Доктор кивнул. – Вот и хорошо. Увезите их отсюда. Здесь не место для цивилизованных людей. Я и сам бы уехал, да у меня тут семья.

Доктор был пожилой человек; руки у него дрожали. Он поднялся на ноги и сказал, что ничем помочь не может. – Увезите их отсюда, – повторил он.

Мак-Грегор позвал Аладина и велел ему привести солдат.

– Только держите ему ноги повыше, – сказал врач, глядя на Джавата.

– А вы уверены, что переезд не повредит ему?

– Уверен. Он ничего и не почувствует.

Солдаты пришли вместе с офицером. Они отнесли Джавата и капитана в машину, которая уже стояла на пыльной дороге.

Кэтрин и Эссекс с чемоданами ждали их у домика Кэтрин, увидев Джавата и капитана, полулежавших на заднем сиденье, побежала в дом за подушками. Мак-Грегор не сказал ей, что капитан умер, но она сразу догадалась сама.

Появился губернатор и снова стал причитать. Так как Эссекс не обращал на него внимания, он воззвал к Мак-Грегору: – Скажите послу, чтобы он взял меня с собой! Слышите?

– Скажите сами! – ответил Мак-Грегор.

– Он сердится, – взволнованно продолжал губернатор. – А вы ведь должны понять, в каком я теперь положении. Вы должны понять, что я должен уехать отсюда под вашей защитой. Это будет только разумно.

– Не вижу в этом ничего разумного. – Мак-Грегор захлопнул дверцу.

Губернатор просунул голову внутрь машины. – Ваша светлость! Ваша светлость!

– Трогай! – сказал Мак-Грегор Аладину.

Форд рванулся вперед, и губернатор, все еще лепетавший «Ваша светлость!», чуть было не лишился головы.

Офицер в начищенных сапогах стал на подножку и проехал так через сад к губернаторской баррикаде. К счастью, проход в ней был открыт. Аладин сбавил газ, и тут офицер соскочил с подножки.

Офицер не делал попыток спастись бегством, как губернатор. Наоборот, он осыпал Мак-Грегора злобными и яростными ругательствами. Наконец Мак-Грегор не выдержал и распахнул дверцу форда, готовясь выпрыгнуть. Офицер захохотал Мак-Грегору прямо в лицо и дважды плюнул в пыль ему под ноги, призывая своих солдат и аллаха в свидетели, что англичанин слишком труслив, чтобы ответить на такое оскорбление. Мак-Грегор, вспыхнув, схватил офицера за лацкан зеленого мундира, подтащил к машине и, бросив его навзничь на переднее сиденье, навалился на него сверху, крича Аладину: – Давай! Гони! Гони что есть силы!