Дипломат

Шотландец сел на свое место среди полной тишины. Не раздалось ни одного одобрительного возгласа.

– Этот человек подкуплен московским золотом, – сказала «герцогиня», наклонясь к Мак-Грегору. – Его самого надо судить как предателя. Подумать только, что таких людей избирают в парламент и они дышат одним воздухом с мистером Черчиллем, с мистером Иденом, с этим изумительным ломбардцем!

– Да, – вежливо сказал Мак-Грегор: он был человек воспитанный.

Его порадовало все же, что выступление седовласого государственного мужа не осталось без ответа. Своей речью этот старый лицедей вызвал у Мак-Грегора глубокое отвращение. Очень хорошо, что на эту речь кто-то ответил. Но в то же время Мак-Грегор отлично понимал, что, какие бы слова ни произносились в его защиту, на решение вопроса это никакого влияния не окажет. Не эти речи решат судьбу Мак-Грегора. Она решается в другом месте. Верховное судилище страны вовсе не здесь. Оно находится совсем в других неведомых стенах, за запертыми дверьми, куда Мак-Грегору никогда не проникнуть даже взглядом.

То, что он видит здесь, – лишь грандиозная бутафория, за которой скрывается настоящее, тайное средоточие власти.

Зал между тем пришел в волнение, на местах разгорелись споры и перебранки, и спикеру пришлось повысить голос, чтобы перекричать общий шум. Наконец ему удалось с помощью угроз кое-как восстановить относительный порядок.

Мак-Грегор не отрывал глаз от министерских скамей: он ждал возвращения Бутчера. Мак-Грегор сам себе удивлялся, как он может сидеть тут и слушать, когда каждое слово, произносимое в зале, только подчеркивает его поражение. Ему уже было все равно, с чем придет Бутчер, – только бы он пришел и все разрешилось. Это испытание было сверх его сил. Казалось, что ничего хуже речи «великого ломбардца» быть не может; однако когда его соседка «герцогиня» вслух возблагодарила бога за то, что существует столь высокое учреждение, как палата общин, позволяющее «великому ломбардцу» пребывать на посту духовного руководителя нации, – Мак-Грегор вдруг повернулся к ней и со злостью выпалил: – Ничего в этом учреждении нет ни высокого, ни духовного, и если в этом человеке воплощен наш национальный разум, значит мы дураки, а все те, что заседают там, внизу, – скопище лицемеров!

И Кэтрин и Асквит услышали его слова и оглянулись, пораженные не меньше «герцогини». Мак-Грегор почувствовал всю нелепость своей вспышки и смутился; но его выручил Том Кромвелл, который в это время начал говорить, против своего обыкновения не размахивая руками, а заложив их в карманы.

– Не так давно, – сказал он, – фашизм под предлогом борьбы с коммунизмом удушал всякое проявление свободы в Европе. Он уничтожал малейшие признаки свободного существования, живое дыхание, мысль или голос, в котором был хотя бы проблеск утверждения человеческих прав. Более двадцати миллионов человек погибло в войне, которую фашизм вел против коммунизма – против коммунистического движения, существовавшего во Франции, в Норвегии, в Чехословакии и даже здесь, в Англии. Сегодня нас призывают продолжать дело фашизма, перенять традиции Бельзена и Бухенвальда. Я не преувеличиваю. Все эти чудовищные места пыток и истребления людей непосредственно связаны с той кампанией, которая ведется против России и коммунизма. А нас приглашают включиться в эту кампанию, избрав в качестве первой жертвы Мак-Грегора. Если мы пойдем на это, мы, члены этой палаты, подпишем самим себе политический смертный приговор, потому что стены парламента рухнут вместе со всеми другими «коммунистическими» учреждениями. Наш поход начинается с России и коммунизма, но все мы знаем, чем он кончится. Мы уже однажды видели это, а ведь полководцы все те же. Сокрушители коммунизма всегда выступают в роли крестоносцев, защитников великих устоев – Демократии, Веры, Расы, Нации, Образа жизни, Свободы, Конституции, Гуманности, Культуры, Закона, Порядка, Семьи, Домашнего очага, Свободы предпринимательства, Достоинства женщины, наконец, самой Цивилизации. В каждой стране имеются такие «бескорыстные идеалисты», и именно они возглавляют ныне поход против коммунизма. У нас ими руководит Мосли, а в Европе – фашистские политики и преступные коллаборационисты. Вот с кем нас приглашают вступить в союз. Все они тут! Блестящий представитель антикоммунизма в Европе – это генерал Франко. Он будет вашим другом и союзником по Западному блоку, он будет защищать западную культуру, свободу и демократию от «русского экспансионизма». Он в числе прочих, ему подобных, будет вождем этого политического крестового похода, и Англия вновь запятнает себя в глазах народов связью с самыми черными силами Европы. Снова мы превзойдем все другие нации по части красивых слов и вероломных поступков. Снова будем устраивать самый позорный из всех политических союзов под флагом британской чести и британской справедливости.

Кто-то крикнул из рядов: – Что вы, социалист, понимаете в британской чести!