Дипломатическая смерть

Этот художник был человеком эксцентричным, его мало интересовали вопросы, связанные с тайнами закулисных интриг международной политики. Он как должное воспринял появление в Москве Березникова, которого не видел двадцать лет. Его не интересовало то, что Березников совсем уже не Березников, а сеньор Морьентес. А когда тот поставил перед ним несколько бутылок дорогого спиртного, эти вопросы вообще перестали иметь для него значение.

И Мурадов послал на дачу, где должна была состояться встреча, своего человека, который должен был убить Березникова. Но старый лис переиграл его. Киллер, ориентировавшийся на одежду предполагаемой жертвы, убил не того. Вместо старого дипломата Березникова был убит художник, который вообще не имел никакого отношения к делу.

Мурадова не оставляла мысль о том, что Березников играет с ним в какую-то свою игру. И вообще прибыл в Россию только для того, чтобы его подставить. Поэтому Мурадов занервничал. Он установил за Березниковым слежку, и его ребята проследили путь лже-испанца от отеля к саду «Эрмитаж». Там, как впоследствии выяснилось, должна была состояться встреча Березникова с внуком. И Мурадов совершает еще одну попытку убрать своего партнера. Но из-за чрезвычайных обстоятельств этого сделать не удалось. Кто-то сообщил о подложенной бомбе, и к саду быстренько подъехала целая куча людей в форме.

И Мурадову пришлось думать уже о том, как бы самому удалиться с места происшествия незамеченным.

Да, кстати… Рука Мурадова с сигарой даже застыла на полпути ко рту. А эта странная дамочка из Тарасова, владелица ресторана, которая, кажется, является родственницей Натальи Семеновны, жены Березникова. Ой, неспроста она появилась на его горизонте с маловразумительными предложениями по поводу организации регионального отделения Общества российско-испанской дружбы!

Наверняка она связана с самим Березниковым и работала на него… Подслушивала его разговоры, путалась под ногами. Очень большое желание было у Мурадова убрать и ее. Но… Во-первых, нельзя было исключать того, что она просто полная дура, а во-вторых, судя по всему, она была богатой, и муж ее тоже не беден. Этим делом могли заинтересоваться гораздо более серьезно, чем смертью Гаева или Колобродова. Все это были, по мнению Мурадова, лишние хлопоты.

«Ладно, оставим эту подругу пока в покое», — подумал он. Его мысли вернулись к последнему событию — вчерашнему телефонному разговору с Березниковым.

Березников-Морьентес должен был улетать в Испанию сегодня. И вчера вечером внезапно предложил Мурадову так называемую мировую, которая заключалась в том, что он передает ему ценности, предназначенные для вывоза из России. И обещал ему то, что имя Морьентес никогда нигде не всплывет. Он просто-напросто захотел выйти из игры, объясняя это тем, что силы уже не те, что хочется на покой. И раз он засветился, то больше не нужен Мурадову.

С последним утверждением Василь не мог не согласиться. Правда, оставался вопрос, кто же теперь повезет ценности за рубеж. Это были старинные иконы, закрашенные второсортной мазней поверх древней росписи.

Березников сообщил Мурадову код и номер камеры хранения, где находились иконы. И тот теперь напряженно думал, что за этим кроется. Если принять на веру предположение о том, что Березников хочет его подставить, то забирать иконы оттуда опасно — вполне возможно, что там будут дежурить фээсбэшники. Но эти иконы могли принести Мурадову шестьдесят тысяч долларов. А это нешуточные деньги.

Мурадов выбирал между опасностью и деньгами. Стоит или не стоит рисковать? Мучительные размышления по этом поводу заняли у президента Общества российско-испанской дружбы десять минут. Стрелки часов неумолимо приближались к тому моменту, когда он должен был позвонить своим браткам. Точность — это та черта, которой Василь всегда гордился.

И поэтому ровно через полчаса после последнего разговора со своими подручными он резко встал с кресла, подошел к телефонному аппарату и набрал номер.

— Федор, записывай: шестьсот тридцать два, код три-пять-семь, — сказал он в трубку. — Повторяю: шестьсот тридцать два, код три-пять-семь… Аэропорт Шереметьево.

— Василь Эльдарович, в чем дело? — недоуменно спросил Федор.

— Поедешь туда и возьмешь товар. Смотри, чтобы вокруг не было ментов. Будь осторожен, сначала оглядись…

— Не в первый раз, Василь Эльдарович, — даже слегка обиделся Федор.

— Ко мне сразу не приезжай. Товар храни у себя, я позвоню сегодня после обеда.

— Ясно.

Мурадов положил трубку и снова закурил. Он все еще думал над тем, правильно поступил или нет.

Внезапно раздался звонок в дверь. Мурадов невольно вздрогнул. Кого еще черт принес в такое время?

Он поднялся и прошел через огромный холл в прихожую. Осторожно приблизившись к двери, он заглянул в глазок. На пороге стояла его дочь Наталья. Он тут же открыл дверь.

— Наташа, что случилось? — были его первые слова.

Наталья смотрела на отца исподлобья. «Как она похожа на меня», — умиленно подумал Мурадов.

— У тебя что-то не в порядке? Опять какие-нибудь молодежные загоны? — стараясь говорить бодрым голосом, спросил Мурадов.