Дипломатический агент

- Горячность не делает чести мужчине, сын мой. Если я начну смещать кизыл-башей, занимающих высокие посты, об этом узнает народ. Какая же будет вера мне и моим помощникам? Излишняя жестокость никогда не приносит пользы. Зачем мне сейчас смещать кизыл-башей, когда я знаю каждый их шаг? Они ничего не могут сделать помимо меня. Они не согласны со мной? Пусть. Я не могу велеть им соглашаться во всем.

- Но ведь они не любят тебя, - горячился Акбар-хан. - Они говорят, что ты излишне крут и суров!

- Вот и хорошо. Слышать это из их уст для меня блаженство. Помнишь, как писал Казем-хан? "Я сгораю в огне, но вы вьетесь вокруг меня мотыльками, не в силах оторваться от мен"".

Дост Мухаммед подошел к сыну и обнял его за плечи. Никогда афганцы не выражают своих чувств открыто, кроме одного чувства - гнева. Отец всегда старается скрыть любовь к сыну грубоватой, мужской шуткой. Но сейчас они были одни: отец и сын, эмир и его наследник,

- Послушай, сын мой, - сказал Дост Мухаммед задумчиво, - мы живем с тобою в трудные дни. Я не знаю, что будет через месяц или два. Поэтому выслушай то, что я скажу тебе. Ты будешь хорошим эмиром, если главною твоей заповедью будет заповедь справедливости. Если ты справедлив до конца - убей. Но если ты справедлив - оправдай даже тогда, когда оправдание будет неугодно тебе. Если ты справедлив - одари; но если ты справедлив - брось в темницу. Чем должна измеряться твоя справедливость? Не отношением к женам или к детям. Не отношением твоим ко мне, отцу твоему и повелителю. Справедливость - это целостность государства нашего, сила его и самостоятельность. Это справедливость! Если у тебя будет везир, который говорит тебе открыто и честно о том, что неприятно тебе, терпи его и люби. Люби, если даже не можешь любить. Такой везир не продаст себя неверным. Если начальник, ведающий финансами и налогами у тебя будет скряга, береги его, он друг твой и раб, потому что не помышляет о благости личной и о том, как относишься к нему ты, сильный в мире правоверных. Если одна из жен будет ласкаться к тебе сверх меры, изгони ее. Она неверна и продажна. Женщина не знает любви. Если к тебе придет неверный из другой страны и станет говорить, что ты самый сильный и мудрый государь, не верь ему, он лгун и в душе прячет черную мысль. Больше всего цени у людей честность в глазах и резкость на словах. Помни стихи Казема:

Если хочешь дать людям покой,

Сам спокойно не спи никогда!

Вошел адъютант. Поклонился, скользнув быстрым взглядом по лицу наследника.

- Что тебе? - недовольно спросил Акбар-хан.

- Ваше высочество, к его величеству прибыл господин Бернс с делом чрезвычайной важности.

- Пусть войдет через несколько минут, - сказал эмир.

Когда адъютант вышел, Дост Мухаммед подошел к столу.

- Я говорил тебе все это потому, что скоро отправлю письмо, - он указал пальцем на большой лист бумаги, - прочти его.

Акбар-хан взял бумагу и начал читать.

"Это мое последнее письмо к вам, лорд Ауклэнд!

Разделяя афганцев, вы пытаетесь уничтожить могущество нашего народа. Вы бросаете семена будущих раздоров. Ваше дело как большого и сильного государства препятствовать злу где бы то ни было; вы же, наоборот, препятствуете добру там, где это только возможно.

Ради того, чтобы спасти Афганистан и нашу честь, мы готовы отдать жизни свои. Не по злому умыслу против Англии пишу я это, а потому, что правда любит, когда с ней правдиво разговаривают,

Аллах тому свидетель - я не буду раскаиваться в своих поступках. Аллах тому свидетель - вы в своих поступках раскаетесь: вы и дети ваши, которые не прощают отцам ошибок, ведущих к позору.

Я в последний раз взываю к вашим сердцам - дайте нам быть независимыми, и порукой тому моя голова и сердце, - мы будем нейтральны, мы будем дружить и с вами и с теми странами, которые захотят с нами дружить.

Дост Мухаммед, эмир".

Дост Мухаммед внимательно следил за выражением лица сына, когда тот читал. Отложив письмо Акбар-хан опустился перед отцом на колени и поцеловал его руку. 4

Опустив глаза, Джелали смотрел, как вода из кружки падала на землю. Жара была так сильна, что даже капли воды поднимали пыль. Джелали сполоснул лицо из родника, встал с колен и пошел дальше. До кабульской дороги оставалось верст пять.

Чайхану около развилки выстроили совсем недавно. Наверху пили чай, а внизу жарили кебаб и гушт. У входа было повешено старое, с синими пятнами зеркало. Джелали посмотрел на свое отражение и строго заметил мальчику-слуге, что зеркало лжет. За последний год Джелали поседел, и ему неприятно было видеть это.

Владелец чайханы вышел навстречу гостю. Узнав Джелали, он приложил руки к груди.

- Салям алейкум, непобедимый.

Джелали было приятно, когда его узнавали, и поэтому он улыбнулся чайханщику особенно приветливо.

- Салям алейкум.

- Как здоровье?

- Спасибо, как твое здоровье?

- Спасибо, как здоровье твоих сыновей?

- Спасибо. Интерес такого человека, как ты, приносит удачу.

- Идешь в Кабул?

- Да.

- И снова победишь всех в пахлевани [борьба (перс.)]?