Дипломатический труп

– То есть теперь там стоит именно подлинник? – смеясь, уточнил Орлов. – Ну, Лев Иванович! Ну, голова! И, главное, никто об этом совершенно не догадывается…

– Увы, но по ряду причин эта тайна уже раскрыта… – сокрушенно сообщил Константин.

– А как же так получилось-то? – сразу же поскучнел генерал и откинулся на спинку кресла.

– Длинные языки журналистов… – Буряк досадливо поморщился. – Какой-то знаток древней культуры, типа эксперта, пришел в музей и признал в «копии» подлинник. От большого ума сказал об этом какому-то газетчику. Ну а тот накатал статейку, дескать, как же так? Это зачем же дурят мексиканский честной народ?! Ну и пошла писать контора на каждом углу…

Выслушав Костю, генерал покачал головой.

– Вот когда понимаешь, что не всегда, оказывается, свобода слова на пользу делу… – констатировал он. – И, кстати, что там с этим Хааром?

– Вся эта история с Аттальтунтиканом была расписана в газетах, разгорелся скандал. Но его быстро погасили, – Константин развел руками. – У американцев возможности там широчайшие. Тем не менее мексиканцы выказали характер и объявили Хаара персоной нон грата. Куда он делся – я не в курсе. Видимо, опять где-нибудь свои аферы проворачивает. Кстати! Лев Иванович оказался абсолютно прав – лак, покрывающий идола, и в самом деле содержит сильнейший яд типа кураре, только намного сильнее. А на самом изваянии кое-где обнаружены специальные микрошипы, царапающие и прокалывающие кожные покровы, если взять его голой рукой. Вот Горбылин и наткнулся рукой на такую колючку. Сразу и преставился.

– Стоп! А как же Мигель-Матадор? – прищурился Крячко.

Буряк на это улыбнулся.

– Как сказал профессор Барре, секретов у Аттальтунтикана – с преизбытком. Как выяснили криминалисты, яд из лака поступать в организм человека может не только через царапины, но и через неповрежденную кожу, если руки влажные или потные. Во время похищения божка Мигель не царапался. А вот его ладони от волнения вспотели. Судьба дала ему всего лишь небольшую отсрочку.

* * *

Несколькими днями ранее. Юг США, пустынный, лесистый берег реки Тринити.

Эта полуночная «месса» «церкви Оннху Убби» обещала стать самой пышной и торжественной. Наконец-то адепты нового «вероучения» обрели свой главный символ, свое высшее божество – древнее изваяние Аттальтунтикана. На эту мессу были собраны только жрецы отделений секты. Но и их набралось около полутора сотен человек. Высшие иерархи в одеяниях древних ацтекских жрецов стояли подле каменного жертвенника. На него было водружено изваяние бога ночи, смерти и мести, а сзади и по бокам стояли католические кресты.

Среди первых лиц «церкви», чувствуя себя именинником, находился и Саймон Хаар, который наконец-то сумел сорвать «джекпот» на этих дубинноголовых сектантах. Он мастерски разыграл комбинацию с «покупкой у похитителей» этой дурацкой статуэтки, получив за нее многомиллионный куш. А сколько этому предшествовало треволнений! После своего тогдашнего, первого похищения, божок, попав в руки мексиканских уголовников, мог бесследно исчезнуть. Саймону пришлось даже сделать ставку на этих недалеких русских «пинкертонов», с их профессионально-идейными идеалистическими прибабахами. Но они, мыслил Хаар, показали себя полными пустоцветами – найти идола им оказалось не под силу. Благо сами мексиканцы подсуетились и каким-то чудом сумели разыскать раритет. Теперь Саймон имеет столь мощный козырь, что в ближайшей перспективе получает реальную возможность потеснить самого Беге Роджинга.

Сам же Беге Роджинг, Высший Жрец и Пророк, объявив о том, что час молитвы настал, возжег жертвенный огонь перед Аттальтунтиканом и на двух языках – ацтекском и латинском – патетическим тоном прочел молитвы о ниспослании божественного духа на участников мессы. Его слова подхватил хор собравшихся, которые исполнили древнее магическое песнопение.

Когда настала полночь, Беге Роджинг приказал принести «жертвенных агнцев», предназначенных к закланию. Несколько участников «мессы» принесли из ближайшей чащобы парня и девушку, похищенных этим вечером из поселка поденщиков. Они были крепко связаны веревками, хотя в этом особой надобности не имелось. Будучи насильно напоенными отваром галлюциногенных грибов, пленники пребывали в состоянии наркотического опьянения и никак не реагировали на происходящее.

Беге приказал разрезать путы и обнажить грудь «агнцев», дабы ритуальным обсидиановым ножом можно было без труда вырезать сердца, а исторгшейся из них кровью окропить кресты и божество, чтобы потом сжечь эти органы на жертвеннике. Когда распоряжение Высшего Жреца было выполнено, он подошел к девушке, бессмысленно взирающей на него пустым взглядом. Прочитав слова особой молитвы, Беге Роджинг занес свой нож, но в этот миг произошло нечто невероятное. С громким треском изваяние Аттальтунтикана словно взорвалось, разлетевшись в разные стороны на куски.