Дипломатия

В 1908 году международный кризис разразился по поводу Боснии-Герцеговины, причем о нем стоит рассказать поподробнее, ибо это является наглядной иллюстрацией исторической тенденции к повторениям. Босния-Герцеговина всегда была задворками Европы, и судьба ее была решена на Берлинском конгрессе в весьма двусмысленной форме, ибо никто по-настоящему не представлял себе, что с нею делать. Эта ничья земля, лежащая между Оттоманской и Габсбургской империями, где жили католики, православные и мусульмане и население которой состояло из хорват, сербов и исламских народов, никогда не была не только государством, но и самоуправляющейся территорией. Она лишь казалась управляемой, если ни от одной из групп не требовалось подчиниться другим. В течение тридцати лет Босния-Герцеговина находилась под протекторатом Турции, под управлением Австрии, а также имела местную автономию, что, по существу, никак не влияло на ее многонациональное устройство, но и оставляло вопрос суверенитета нерешенным. Австрия выжидала тридцать лет, чтобы решиться на прямую аннексию, ибо страсти многоязыкой смеси были слишком сложными и запутанными, чтобы даже австрийцы могли в них разобраться, несмотря на свой длительный опыт управления посреди хаоса. И когда они окончательно аннексировали Боснию-Герцеговину, то сделали это скорее ради того, чтобы лишний раз уязвить Сербию (и косвенно Россию), а не для того, чтобы достичь какой-либо вразумительной политической цели. В результате Австрия нарушила зыбкое равновесие ненависти.

Тремя поколениями позднее, в 1992 году, те же подспудные страсти вырвались наружу в связи с возникновением сходных проблем, что повергло в изумление всех, кроме непосредственно связанных с ситуацией ревностных воителей, а также тех, кто хорошо знаком с весьма запутанной историей этого региона. Случилось так, что резкая перемена в характере управления превратила Боснию-Герцеговину в кипящий котел. И как только Босния была объявлена независимым государством, все национальности накинулись друг на друга в борьбе за гегемонию, причем сербы стали сводить старые счеты особенно зверским образом.

Уповая на слабость России после русско-японской войны, Австрия легкомысленно воспользовалась секретным соглашением тридцатилетней давности, заключенным в ходе Берлинского конгресса, согласно которому все державы разрешали Австрии аннексировать Боснию-Герцеговину. С той поры Австрия вполне довольствовалась контролем де-факто, ибо ей не хотелось приобретать новых славянских подданных. Однако в 1908 году Австрия пересмотрела прежнее решение, опасаясь, что империя может распасться под воздействием сербской агитации, и полагая, что надо продемонстрировать какой-то конкретный успех, чтобы доказать собственное преобладание на Балканах. За прошедшие три десятилетия Россия утратила ведущее положение в Болгарии, а «Союз трех императоров» распался. Так что Россия не без причины была взбешена тем, что почти позабытое соглашение вытащено на свет и все затем, чтобы позволить Австрии приобрести территорию, освобожденную русской войной!

Но одно только возмущение не гарантирует успеха, особенно когда его объект уже завладел соответствующим призом. А Германия впервые откровенно и открыто поддержала Австрию, дав понять, что готова пойти на риск европейской войны, если Россия выступит против аннексии. Затем, нагнетая дополнительное напряжение, ер мания потребовала официального признания Россией и Сербией действий Австрии. России ничего не осталось, как снести это унижение, поскольку Великобритания и Франция были еще не готовы вступить в войну по поводу Балкан и поскольку России после поражения в русско-японской войне воевать одной было еще не под силу.

Германия, таким образом, встала на пути России, да еще в районе, где у нее ни когда не было жизненно важных интересов. Более того, там, где Россия прежде всегда могла рассчитывать на Германию, чтобы та умерила австрийские амбиции! Германия продемонстрировала не только собственное безрассудство, но и серьезнейшее забвение исторической памяти. Всего лишь полстолетия назад Бисмарк точнейшим образом предсказал, что Россия никогда не простит Австрии унижения в Крымской войне. Теперь Германия совершала ту же самую ошибку, усугубляя отстраненность России, начавшуюся на Берлинском конгрессе.