Дипломатия

Никсон и его советники не видели противоречия в том, чтобы относиться к коммунистическому миру одновременно и как к оппоненту, и как к сотрудничающей стороне: оппоненту в фундаментально-идеологическом смысле и в связи с необходимостью предотвратить нарушение коммунизмом глобального равновесия сил; сотрудничающей стороне в том смысле, чтобы воспрепятствовать превращению идеологического конфликта в ядерную войну. И все же, пройдя до конца эмоциональный путь освобождения Америки от иллюзий относительно Вьетнама, многие американцы в очередной раз стали искать утешения не в расчете национальных интересов, а в нравственно-идеальных обязательствах.

Поскольку президентская власть не имела моральной убедительности, многие из тех, кто был взращен на традиционном подходе к американской внешней политике — как в либеральном, так и в консервативном лагере, — объединили усилия в противостоянии новаторскому подходу Никсона. Либералы поступали так, потому что считали появившийся упор на национальные интересы аморальным, консерваторы — потому, что они были более привержены идеологическому состязанию с Москвой, чем геополитическому.

Американское мышление применительно к внешней политике было сформировано либеральными идеями со времен Вудро Вильсона, но вот приверженцев никсоновского стиля дипломатии налицо еще не имелось. Никсон не придерживался прагматического подхода к каждому случаю в отдельности, предпочтительного для специалистов в области внешней политики и юристов, внесших столь значительный вклад в формирование американских либеральных взглядов на внешнюю политику и международные отношения. Не считал он своими и вильсонианские концепции коллективной безопасности, правового разрешения споров и исключительное внимание к вопросам разоружения, как единственному или, в лучшем случае, основному пути к международному порядку. В результате либералы обнаружили, что очутились в неудобной и запутанной ситуации: дипломатические результаты, одобряемые ими по существу, как, например, ослабление напряженности с Советским Союзом или сближение с Китаем, проистекали из принципов, воспринимаемых как проклятие вильсонианской традицией, таких, как упор на национальные интересы и равновесие сил. Даже когда администрация Никсона с успехом проводила политику, проистекавшую из вильсонианских идей, как, например, в пользу роста эмиграции из Советского Союза, тенденция добиваться этих целей посредством тайной дипломатии не устраивала приверженцев исторического направления американской внешней политики.

Для консерваторов стратегия Никсона рассматривать Советский Союз как геополитический феномен была незнакома и чужда. Огромное большинство этих людей расценивало конфликт с коммунизмом, как чисто идеологический. Убежденные в американской неуязвимости перед лицом геополитических вызовов, они воспринимали вопросы, встающие на передовых линиях сдерживания, как маргинальные и имеющие чересчур тесную связь с традиционным соперничеством европейских держав, а потому в целом не являющиеся предметом их забот и, в общем, с их точки зрения, не очень-то достойные рассмотрения. Они еще во времена администрации Джонсона отказались от Вьетнама, полагая его уходом в сторону от основного направления борьбы — а не критически важным ее компонентом, как считал Никсон. Будучи моральными абсолютистами, они совершенно не верили в переговоры с Советским Союзом, рассматривая компромисс как отступление. Консервативное крыло республиканской партии еще готово было со скрежетом зубовным согласиться на сближение с Китаем, видя в этом вклад в дело расшатывания моральной самоуверенности Москвы и тактически необходимый ход в процессе ухода Америки из Вьетнама. Но они испытывали серьезнейшие сомнения в отношении переговоров с Москвой и считали в наибольшей степени приемлемым для себя изначальный подход Ачесона и Даллеса, суть которого состояла в ожидании краха коммунизма и одновременном пребывании на позиции силы. Консерваторы относились к широкомасштабным переговорам по военно-политическим вопросам, как к забвению моральных принципов.

К представителям традиционно-консервативного направления постепенно присоединялись добровольцы из совершенно неожиданного лагеря: крайне антикоммунистически настроенных либералов-демократов, отделившихся от собственной партии, поскольку там взяло верх радикальное крыло. Выдвижение на президентские выборы 1972 года кандидатуры Макговерна довело крушение иллюзий у этих доморощенных неоконсерваторов до предела, а на Ближнем Востоке война 1973 года предоставила им первую возможность связно заявить о своих внешнеполитических взглядах в общенациональном масштабе.