Дипломатия Франклина Рузвельта

Далеко не идентичной американской была позиция кабинета Черчилля. Англичане поддерживали мнение де Голля, что в близком будущем возникнет временное правительство Франции. С такой постановкой вопроса Рузвельт не был согласен. В основе его взглядов лежал "догмат", что в настоящее время "Франция перестала существовать" и что до освобождения континентальной Франции никакая французская власть не может быть создана без "опасности для будущего".

Окружение де Голля было возмущено такими американскими действиями, как обед в честь султана Марокко. Одна из частей французской колониальной империи попала в зону влияния американцев, это могло завтра произойти как с французскими, так и английскими владениями. По воспоминаниям всех участников обеда, Черчилль мрачно молчал, и у присутствующих даже многие годы спустя сохранилось чувство, что эта акция президента Рузвельта была "сознательно провокационной". Американский президент говорил о необходимости развития экономических связей между Марокко и США и т. п. Само обсуждение подобных тем вызывало протест не только де Голля, но и Черчилля. Позиция американцев скрепляла их союз. В результате тесных контактов де Голля, Макмиллана и Черчилля возник проект создания "военного комитета" под началом двух равноправных председателей - де Голля и Жиро. Англо-голлистский план был представлен американцам.

"Всю ночь с 23 на 24 января 1943 года, - вспоминает Макмиллан, - мы сражались на вилле президента". Мэрфи выдвигал аргументы американской стороны, защищая ту мысль, что переговоры с де Голлем бесполезны, и Рузвельт разделял эту точку зрения. Дело, казалось, зашло в тупик, и здесь, по свидетельству Макмиллана, преодолеть трудности сумел Гопкинс, специальный помощник президента. Новая формула, отработка которой заняла утро 24 января, предусматривала объединение двух организаций в перспективе.

Из соображений поддержания престижа англоамериканских руководителей оба французских генерала продемонстрировали перед фоторепортерами дружеское рукопожатие. "Иллюзия того, что французская проблема решена, была одним из злосчастных последствий конференции. Президент находился в плену своей ошибки в течение нескольких месяцев".

В конечном счете Рузвельт переоценил силу Жиро и недооценил потенциал де Голля. В общем и целом Рузвельт, по мнению Мэрфи, заблуждался: "Президент убеждал себя, что он "справился" с де Голлем - собственное слово Рузвельта - и мог продолжать управлять им".

Это было не так.

На Касабланкской конференции Рузвельт потребовал у генералов экипировки 250 тысяч французов. Двадцать четвертого января Рузвельт достиг соответствующего соглашения с Жиро, написав свое "о'кей" на полях представленного ему меморандума о вооружении французских дивизий. Так американцы начали осуществление программы восстановления французской боевой силы. Сделать это под своим полным руководством им оказалось слишком трудно.

Говоря обобщенно, основной документ конференции в Касабланке Американо-английский меморандум о встрече, подписанный 23 января 1943 года, был своего рода компромиссом между американской и английской линиями в мировой дипломатии. Выработанная программа довольно ярко характеризует "просвещенный эгоизм" Рузвельта. Помощь находящемуся в критическом положении Советскому Союзу строго дозировалась, а о главном, что могло бы ему помочь - об открытии второго фронта даже не было речи. Операции в Средиземноморье означали выжидательную тактику. Китаю планировалась помощь в размерах, обеспечивающих лишь его выживание. В целом Касабланка, если критически оценить ее результаты, свидетельствовала о том, что у англосаксонских союзников было во многом общее понимание того, что следует беречь силы до решающих событий, закрыв глаза на то, во что подобная тактика обходится другим союзникам. Ну что ж, придет время, и последние получат возможность отреагировать на такую "несентиментальную" позицию.

В Касабланке Рузвельт и Черчилль пришли к общему заключению, что война вступила в решающую стадию. Как сказал Черчилль, "это еще не конец, это еще даже не начало конца. Но это, возможно, уже конец начала". Ему осторожно вторил Рузвельт: "Поворотный пункт этой войны наконец достигнут".

На пресс-конференции по окончании касабланкской встречи Рузвельт выступал первым. На ней он объявил то, что явилось сюрпризом даже для сидящего рядом Черчилля. "Некоторые из англичан знают эту старую историю, сказал президент. - У нас был генерал по имени Улисс Симпсон Грант, но в дни моей и премьер-министра юности его звали Грант - "Безоговорочная капитуляция". [По-английски буквы "Ю. С." являются первыми буквами названия страны (Соединенные Штаты), выражения "безоговорочная капитуляция" и инициалами упомянутого Гранта.] Уничтожение военной мощи немцев, японцев и итальянцев означает безоговорочную капитуляцию Германии, Италии и Японии".