Дипломатия Франклина Рузвельта

В начале июня, когда стало ясно, что Германия побеждает на западе, США стали обсуждать варианты нового геополитического окружения, и Рузвельт со всей характерной для него энергией подверг критическому анализу изоляционистские идеи "одинокого острова в море, где господствует сила". Выступая в Вирджинском университете (город Шарлотсвилл), Рузвельт заявил, что подобное существование на "одиноком острове" было бы "кошмаром, подобным существованию в тюрьме, голоду и питанию через тюремную решетку торжествующими безжалостными хозяевами других континентов". Впервые, пожалуй, Рузвельт сказал без экивоков, что лишь победа союзников "над богами силы и ненависти" может предотвратить резкое ухудшение геостратегических позиций Америки. Рузвельт заявил в этом основанном Томасом Джефферсоном университете, что Америка будет следовать одновременно двумя курсами: с одной стороны, помогать Франции и Англии и, с другой стороны, наращивать собственную мощь.

Решающее германское наступление началось 5 июня 1940 года; 9 июня последовал второй удар танковыми корпусами; 14 июня немцы вступили в объявленный свободным городом Париж.

Постараемся на этом этапе обобщить то, что позже было названо политикой создания "арсенала демократии". Неполная отмена эмбарго в ноябре 1939 года касалась лишь частных поставщиков оружия. До мая 1940 года правительство США не включалось в дело военной помощи терпящей поражение коалиции Франции и Англии. Решение об активизации роли государства в военных поставках приняли в конце мая 1940 года - но и тогда ее масштабы оказались минимальными. Вопросом этого времени явилось: могут ли военное министерство и министерство военно-морского флота предоставить союзникам определенное ограниченное число самолетов, артиллерии и амуниции. Был составлен список избыточных запасов, одобренный лично президентом. Первые военные трансакции производились без широкой огласки, что было возможно только ввиду незначительной их величины. Военный министр Вудринг, изоляционист, возглавлял в администрации Рузвельта противников немедленной помощи Франции за счет, как выражалась эта фракция, "разоружения Америки". Пентагон стал полем сражения между Вудрингом и его заместителем Луисом Джонсоном, сторонником помощи Франции, Только 3 июня генеральный прокурор США принял решение, согласно которому санкционировалась продажа части устаревшей и избыточной военной техники частным фирмам, немедленно перепродававшим ее англичанам и французам. Но и "третьеиюньское" решение не открывало ворота правительственных арсеналов. Сенатская комиссия по иностранным делам отказалась легализировать продажу правительством новых видов вооружения. И лишь 5 июня, (день финального наступления вермахта) президент Рузвельт написал близкому помощнику: "Ныне я принимаю мысль (слово "политика" сознательно не употреблялось. - А. У.), что эффективная передача военных материалов на противоположную сторону океана будет означать разгром эквивалентного количества германского военного материала это должно обеспечить помощь американской обороне на долгое время".

Ежедневно офицер секретного отдела военного министерства приносил в государственный департамент карту Франции с обозначениями продвижения германских войск. Теперь уже всем стало ясно, что ожидать затяжной войны типа 1914 - 1918 годов не приходится, сломлена не только французская военная мощь, но и воля к сопротивлению большинства французских лидеров. Уэллес вспоминает отчаянные призывы французского премьер-министра к американскому президенту и "составление единственного ответа, который президент смог сделать".

В государственных умах Вашингтона главенствовали две мысли:

1) каковы гарантии того, что французский флот не перейдет от потерпевшей поражение державы к Германии;

2) какова возможность для французского правительства продолжать борьбу за пределами Европы.

Тем, кто готов был пересечь Средиземное море и оттуда вести войну, стала внушаться идея, что в Северной Африке США помогут Франции.

Тринадцатого июня вечером Рейно сказал Черчиллю: "Наша единственная надежда на победу основана на немедленном вступлении Соединенных Штатов в войну. Президент Рузвельт должен понять это и принять ответственность".

Тогда все же решено было послать телеграмму Рузвельту: "Если Америка вступит в войну, конечная победа обеспечена". Рузвельт ответил выражением сочувствия делу союзников и обещал материальную помощь. У. Черчилль по возвращении в Лондон просил американского посла Кеннеди связаться с президентом Рузвельтом и договориться о публикации президентского послания от 13 июня. Это могло произвести впечатление, что США связали свою судьбу с союзниками. На что Рузвельт ответил категорически отрицательно: "Мое послание Рейно не предавать гласности ни при каких обстоятельствах".

Черчилль предпринял еще одну попытку, обратившись с той же просьбой в личном письме, и снова наткнулся на отказ. Президент не видел уже возможности исправить военное положение Франции.