Дипломатия Франклина Рузвельта

Переизбрание укрепило позиции Рузвельта, и теперь он мог больше сосредоточиться на стратегическом аспекте планирования, меньше обращать внимания на перипетии предвыборной борьбы, на необходимость выглядеть привлекательным для максимального числа населения еще мирно настроенной страны.

Осенью 1940 года главный вопрос, который стоял перед Рузвельтом во внешней политике, - был вопрос о нахождении новой системы отношений с основными мировыми силами. Мир изменился за последние месяцы буквально до неузнаваемости. В Западной и Центральной Европе господствовал фашизм. Англия стояла на пороге вторжения, и сомнения в том, что она выйдет из этого конфликта непобежденной, были велики. Теперь Соединенные Штаты не могли себе позволить свободу выбора, которая существовала еще несколько месяцев назад, все более актуальным становился вопрос, до какой степени должны Соединенные Штаты помогать Англии выжить. Ясно было, что если английский бастион падет, то Соединенным Штатам придется думать о защитных редутах уже в своем полушарии.

Но помощь Англии осуществлялась еще в самом медленном темпе. Это обстоятельство хорошо иллюстрируют события вокруг Дакара, развернувшиеся в сентябре 1940 года. Совместные силы англичан и "свободных французов" генерала де Голля предприняли операцию по захвату подчиненного вишийскому режиму Дакара, порта в Западной Африке, наиболее приближенного к латиноамериканскому континенту. Англичане справедливо полагали, что превращение Дакара в германскую базу создает угрозу для движения британского флота и торговых кораблей в Южной Атлантике и будет служить плацдармом для давления на Бразилию. В свете подобных соображений премьер-министр Черчилль попросил президента Рузвельта послать отряд военных кораблей в Либерию - поблизости от Дакара, чтобы тем самым указать Виши на опасность противостоять здесь англичанам. Но в это время Рузвельт, несмотря на трагические европейские события, все же считал рискованным для себя такую прямую поддержку Англии. Он инструктировал заместителя государственного секретаря Уэллеса сообщить послу Виши, что если правительство Петэна объявит войну Англии, это может стоить Франции контроля над ее колониями в Западном полушарии. Вот крайняя точка, до которой готов был дойти президент Рузвельт на данном этапе.

Тон Рузвельта стал более энергичным и жестким по отношению к Виши в октябре месяце, когда обстоятельства изменились после встречи маршала Петэна с Гитлером. В Вашингтоне не знали, до какой стадии дошел Петэн в коллаборационизме. Более всего в окружении президента боялись перехода французского флота под германский контроль. В этом случае Англия и все ее морские коммуникации становились крайне уязвимыми. Поэтому, принимая посла Петэна в Вашингтоне, президент Рузвельт предупредил, что передача французских кораблей Германии или какая-либо степень контроля над ними со стороны немцев будет "означать удар по традиционной дружбе между французским и американским народами".

К концу октября, когда, судя по всему, стало ясно, что англичане выстоят в своем противоборстве с враждебным континентом, в более конкретную плоскость перешел и вопрос об американских поставках английским вооруженным силам. Запросы англичан выросли к этому времени значительно. Они попросили Рузвельта в 1941 году поставить вооружение для 10 дивизий и уже не 14 тысяч, а 26 тысяч самолетов. Хотя эти цифры звучат фантастическими и сейчас, примечательно, что Рузвельт не отверг их, а нашел необходимым принять английские заказы. Объясняя свои действия, он прямо указал на то, что столь грандиозные военные заказы укрепят американскую экономику во всех ее секторах и по всей территории страны, и, главное, они в конце концов помогут создать такую мощную военную экономику, которая "будет служить нуждам Соединенных Штатов в любых обстоятельствах".

Через два дня после переизбрания на. третий президентский срок - 7 ноября 1940 года Рузвельт счел возможным открыто заявить, что Англия получит половину всего вновь производимого в США военного оборудования, включая и последние модели бомбардировщиков. Напомним, что англичане к этому времени заказали оружия в Соединенных Штатах более чем на 5 миллиардов долларов, а по оценкам помощника президента наличными у них было уже менее двух миллиардов долларов.