Дипломатия Франклина Рузвельта

Подготовку и обсуждение вопроса об ООН Рузвельт начал задолго до Ялты. Еще в начале декабря 1944 года он обсуждал в переписке со Сталиным проблему действий четырех главных членов ООН. В вопросе о прерогативах "четверки" он склонялся к мысли, что внутри этого высшего круга достаточно будет большинства (так Рузвельт страховался от превращения ООН в "негодный инструмент"). Рузвельт имел все основания полагать, что Англия Черчилля и Китай Чан Кайши пойдут именно за ним. Сталин занял очень жесткую позицию, выступая за принцип единодушия главной четверки. Так он страховался от изоляции в международной организации.

Рузвельт читал те объяснения, которые давал советской позиции в отношении права вето посол Гарриман: у них есть резонные опасения в отношении других стран. Президент поставил задачу уменьшить эти подозрения. На первой же встрече, 4 февраля 1945 года, сидя в обитом темным деревом царском кабинете, Рузвельт постарался завоевать доверие своих собеседников - Сталина и Молотова, говоря о своем потрясении от виденных в Крыму разрушений. Он теперь чувствует большее ожесточение в отношении немцев, и если Сталин поднимает тост за казнь 50 тысяч немецких офицеров, он его поддержит. Рузвельт пытался найти общий язык со Сталиным также по вопросу будущего Франции. Примечательно, что в первой закрытой встрече со Сталиным (в первый день конференции) Рузвельт пожаловался на англичан, которые уже два года упорно стремятся к воссозданию на западной границе Германии мощной Франции. По мнению Рузвельта, это был искусственный процесс, Франция неспособна сколько-нибудь эффективно противостоять восточному соседу. "Англичане особый народ, они хотят и съесть торт и иметь его", - так оценил английскую политику президент. Они поддерживают слабую Францию для того, чтобы сохранить контроль над Западной Европой.

Со своей стороны, советская делегация явно вела себя неодинаково во встречах с англичанами и американцами. С последними Сталин, вполне очевидно, хотел найти компромисс. Он согласился с критическими замечаниями в адрес де Голля (с которым месяц назад подписал договор) и никогда на этой встрече не подчеркивал выигрышности советских военных позиций. Такие американские историки, как Д. Клеменс, считают, что он боялся напугать Рузвельта, не хотел создавать впечатление о всемогуществе СССР на данном этапе войны и даже искусственно затянул наступление на Берлин, отказав маршалу Жукову закончить войну в феврале 1945 года прямым броском на Берлин, до которого на отдельных участках оставалось 60 километров.

Сразу после обмена мнениями Рузвельт, Сталин и Молотов проследовали на первое пленарное заседание. Оно было посвящено обзору военной обстановки. Как думалось президенту, его попытки найти личный контакт со Сталиным начали приносить плоды. Вечером того же дня, во время ужина, в узком кругу он говорил об ответственности великих держав. Царило редкое единодушие (испорченное на время лишь попыткой Рузвельта обратиться к Сталину как к "дяде Джо"). Черчилль поддержал правило единодушия в высшем совете новой мировой организации. Он также использовал свое право на бестактность, когда провозгласил тост за мировой пролетариат.

Казалось, что устанавливается стабильное советско-американское понимание. Действуя в духе конфиденциальной критики англичан, обмен которой у него уже состоялся с Рузвельтом, Сталин на конференции несколько антагонизировал Черчилля, сказав, что суверенный Египет может потребовать в Ассамблее Объединенных Наций права на Суэцкий канал. Рузвельт очевидным образом стремился найти компромиссную почву, он неоднократно повторял, что единство трех представленных на конференции держав - ключ к созданию подлинно стабильной международной системы в послевоенном мире.

Двустороннему сближению содействовало изменение советской позиции, снятие просьбы о предоставлении отдельных мест в Ассамблее всем шестнадцати советским республикам. Советская делегация попросила предоставления отдельных мест лишь особо пострадавшим в войне республикам - Украине и Белоруссии. Рузвельт, выслушав Молотова, тотчас же выразил свое несогласие. Он предложил оставить вопрос о членстве в ООН до созыва учредительной конференции. Министрам иностранных дел он рекомендовал уже в Ялте решить вопрос о месте созыва этой конференции и ее участниках. Англичане поддержали советское предложение, и Рузвельт, оказавшись в одиночестве, предпочел не заострять ситуацию в момент, когда дорога к созданию ООН обозначилась и даже была названа дата ее созыва - 25 апреля 1945 года. Но просто уступить советскому пожеланию Рузвельт считал неправильным, он выдвинул контрпредложение: США тоже получат два дополнительных голоса. Президент аргументировал это тем, что американский конгресс и народ "не поймут", почему великие державы "не равны" по своему представительству на Ассамблее Организации Объединенных Наций. И советская и английская делегации признали правомочность американских аргументов.