Дипломатия и войны русских князей

Но в конце концов Гаральду надоело в Киеве, и он с большим отрядом варягов двинулся в Византию за золотом и приключениями. Гаральд поступил на службу к византийской императрице Зое, участвовал во многих битвах в Африке, Сицилии, Греции и Малой Азии. Любопытно, что золото и другую ценную добычу Гаральд отсылал Ярославу в Киев на хранение. В конце концов Гаральд не поладил с византийскими властями, ослепил какого-то важного сановника, украл Марию — внучку византийского императора и на двух галерах попытался бежать из Константинополя. Пролив Золотой Рог был перегорожен греками цепью, но Гаральд нашел остроумный способ преодолеть это препятствие. Когда галеры наткнулись на цепь, Гаральд приказал всем дружинникам, не сидевшим на веслах, перейти на корму и перетащить туда все грузы. Таким образом галера наехала на цепь. Затем Гаральд приказал дружинникам с грузами перейти на нос. Галера перевалилась через цепь, однако вторая галера разломилась. Когда галера Гаральда вышла в Черное море, он велел высадить на берег императорскую внучку и отправить ее в Константинополь. Гаральд был галантным рыцарем — погуляли ночку и домой, не то что наши казаки — за шкирку персидскую княжну да в Волгу.

Видимо, опасаясь погони византийских кораблей, Гаральд пошел не в Днепро-Бугский лиман, а в Азовское море и таким путем добрался до Киева. Там он взял, как говорится в саге, «множество золота своего, которое он раньше посылал из Византии». Видимо, часть золота он отсыпал скупому Ярославу, а тот выдал за Гаральда свою дочь Елизавету, которую варяги назвали Эллисив. Вместе с молодой женой Гаральд двинулся по пути «из греков в варяги» в Норвегию, где вскоре стал туземным королем.

Ярослав, с одной стороны, поддерживал хорошие отношения со скандинавскими конунгами, а с другой стороны, начал вести колонизацию земель на северо-западе, севере и северо-востоке Руси. Сразу заметим, что эта колонизация шла как сверху (князем и его наместниками), так и снизу (купцами, отдельными дружинниками и простыми смердами, действовавшими, так сказать, в инициативном порядке). Причем разделить эти два типа колонизации в ряде случае не представляется возможным.

В 1032 г. воевода Улеб с дружиной ходил из Новгорода на Железные Ворота[38], то есть в землю чуди заволоцкой, на Северную Двину. Историки С. Соловьев и В. Мавродин считают этот поход неудачным, поскольку в летописи сказано, что из него вернулось мало людей, но ведь можно предположить, что Улеб оставил на Двине свои гарнизоны.

В 1042 г. Владимир Ярославович, которого отец отправил наместником в Новгород, ходил походом на племя ямь в район Северной Двины, победил его, но на обратном пути потерял много коней от мора.

При Ярославе Мудром состоялся последний поход русских на Царьград. По версии византийского хрониста Иоанна Скилица поводом к войне стала драка на константинопольском рынке, в которой был убит знатный русский. Князь Владимир Ярославич отверг извинения прибывших от василевса Константина Мономаха послов, собрал в 1043 г. союзное стотысячное войско и двинулся на Царьград. Уже в Константинополе, по словам Иоанна Скилицы, византийцы первыми решили пойти на переговоры. От своих послов, прибывших от Владимира Ярославича, они узнали о требовании россов выплатить по три литры золота на каждого русского воина.

Русские воеводы предложили князю разделить войско. Часть его должна была идти на суше, а часть — морем. Но наемные варяги убедили Владимира Ярославича посадить все войско на 400 судов. Эти суда благополучно дошли до берегов Византии и вошли в Босфор.

Битва в проливе хорошо описана византийским историком Михаилом Пселлом: «Скрытно проникнув в Пропонтиду, они (русские) прежде всего предложили нам мир, если мы согласимся заплатить за него большой выкуп, назвали при этом и цену: по тысяче статеров на судно с условием, чтобы отсчитывались эти деньги не иначе, как на одном из кораблей... Когда послов не удостоили никакого ответа, варвары сплотились и снарядились к битве; они настолько уповали на свои силы, что рассчитывали захватить город со все его жителями...

...Самодержец стянул в одно место остатки прежнего флота... он торжественно возвестил варварам о морском сражении и с рассветом установил корабли в боевой порядок...

И не было среди нас человека, смотревшего на происходящее без сильного душевного беспокойства. Сам я, стоя около самодержца (он сидел на холме, покато спускавшемся к морю), издали наблюдал за событиями.

Так построились противники, но ни те ни другие боя не начинали, и обе стороны стояли без движения, сомкнутым строем. Прошла уже большая часть дня, когда царь, подав сигнал, приказал двум нашим крупным судам потихоньку продвигаться к варварским челнам; те легко и стройно поплыли вперед...