Дипломированная нечисть

Я отцепилась от дракона, с жадностью склонилась над копией. Подол платья действительно был темнее с одной стороны, будто он плотно прилип к ноге. И вверху была странная полоса, будто камень поцарапали… или…

— Девушка ранена? У нее перерезана бедренная артерия?

Дар согласно кивнул.

— Они ее спасают? — Я потерла пальцем часы на руке девушки, будто это могло помочь поверить в реальность происходящего.

— Да.

У меня способности феи, у Криса гоблина. Наши хозяева сидят в магической ловушке.

— И мы их спасаем? — Я ошарашенно смотрела на Дара. — Вначале одни часы, потом вторые… Крис солгал.

Вывод напрашивался сам. Если вторые часы, те, что появились недавно, нужны для спасения, то первые это не наши жизни, а жизни Лили и Тео! Как я и думала. Но с поправкой, кажется, второй комплект часов не был создан алхимиками. Видимо, это наших рук дело. Точнее, нашего желания спасти.

— Зачем он врет? — В голове все перепуталось.

Попытки понять, почему Крис так поступил, заходили в тупик.

— Почему? — повторила я.

— Не знаю, но, думаю, лучше пока не говорить ему о нашем открытии.

Я кивнула. Крис солгал о часах. Он не хочет говорить с Тео. Да и его слова «дави на жалость»…

— А что это за барельеф? — Я снова склонилась над копией.

«Барельеф был обнаружен в башне Раян. Утерян при реставрации».

— Как утерян? Каменная плита что, пуговица? — возмущенно пробурчала я. И с надеждой покосилась на Дара. — А еще есть сведения о барельефе?

— Да. А «утерян» потому, что автор статьи явно любил красиво говорить. — Дракон протянул мне сразу несколько листов. — На самом деле все куда банальнее. Барельеф был сильно поврежден. Реставрация не помогла. То, что от него осталось, перенесли в одно из закрытых хранилищ замка. — И, будто прочтя мои мысли, с сожалением произнес: — У меня пока нет туда допуска. Хоть в моем договоре ни слова об испытательном сроке, Сивард с удовольствием мне его устроил.

И снова ждать. Ничего, испытательный срок Дарена закончится куда раньше, чем я сдам экзамены.

— А пока нам нужно подготовить почву, чтобы не было вопросов, когда я попрошу дать тебя в помощницы. Тебе надо побольше интересоваться пропавшими расами. А мне — срочно начать делать научную работу. Как тебе тема «Гоблины и феи — история исчезнувших народов»?

— Звучит! — одобрила я. — А туда нельзя приписать импов?

— Можно! И нужно! — рассмеялся Дар.

— А алхимиков? Гулять так гулять!

Дарен потер пальцем висок, качнул головой. В карих глазах стало больше зелени, он задорно хмыкнул.

— Уже сложнее, конечно. Впрочем, чем внушительнее название, тем лучше. Кстати, про алхимиков! — Дракон вытащил скрепленную шнуром стопку копий. — Нашел несколько любопытных исследований целителей. Оказывается, для тяги алхимиков к уничтожению импов даже название придумали. Синдром Черса-Мори, по фамилиям первых докторов, решивших изучить аномалию.

Я сцапала бумаги, Дар понимающе усмехнулся. Погладил зевающих импов и поднялся.

— До встречи в кошмаре, ребята.

Импы сердито фыркнули.

— Спокойной ночи, Селеста!

— А? Ага. — Я жадно вчитывалась в медицинские термины.

Хлопнула входная дверь, Дар оставил меня наедине с любопытными исследованиями.

Штурмовала целительские вершины еще час. Потом начала зевать и переместилась с импами на кровать. Долистывала из упрямства. Деталей я не поняла, но суть уловила. Алхимики оказались не такими уж злобными. Просто их дар по неизвестной причине шел в комплекте с желанием пустить на декокты импов. Всех. Чем сильнее способности алхимика, тем больше тяга. Теоретически. Практически неизвестно, потому как обращались к целителям они редко.

Собственно потому никто не считал их «любовь» к импам чем-то странным. Но были и те, кто думал иначе. Например, целители (в честь которых и назвали «весьма редкий синдром») уверяли, что все алхимики поголовно — их потенциальные клиенты. Более того, их импоубийственные наклонности передаются вместе с даром.

— Вот так. — Я погладила возмущенно зашипевшую Кошу по голове. Дракошка была совершенно не согласна считать алхимиков больными.

Вер сонно тявкнул — он вообще не понял, что я ему объясняла.

— А знаешь, что самое интересное? — Я почесала спинку Коши. — Среди приверженцев и последователей тех докторов, которые дали имя синдрому, дядя нашего Сета, алхимик. Естественно, дядя не по драконьей линии, а по человеческой. Только люди могут быть алхимиками. Сестра отца Сета замужем за братом алхимика. Так что дядя дальний, но все же… занятно.

Похоже, не одна я тут за знаниями. Но это вполне логично объясняет стажировку Сета в архиве. Правда, не понимаю, зачем такие сложности? Его отец — троюродный брат императора. Неужели нельзя было попросить допуск для сына? Или не все так просто?

— Любопытно, что об этом думает Дар?

Я отложила бумаги на тумбочку, улеглась, обняла подушку. Все же в общем кошмаре есть свои полюсы. Можно поговорить, пока тебе ужасы показывают.

Но когда сбывается то, что планируешь?