Дипломированный чародей

— Пусть это тебя не беспокоит. Мы и в самом деле безо всяких там яких хотим просто поспать. А кроме того, мы христиане, так что без бани вполне обойдемся.

Хозяин хитро поглядел на них.

— О незнакомец, ежели и впрямь вы христиане, ничего не остается вам, как уплатить десять дирхемов вперед, ибо таково веленье правителя сих мест, кто никто иной, как свет ислама владыка Дардинель!

Ши уловил, как у девушки слегка перехватило дыхание, и вспомнил, что Дардинелем звали того самого типа, благодаря которому в поле ее зрения угодил поэтичный Медор. Также ему показалось, что трактирщик, скорее всего, то ли врет, то ли насмехается над ним — а то ли и то, и другое сразу. Конечно, с точки зрения всех этих деревенских хитрованов, представителя иной социальной группы просто грех не надуть… Начиная понемногу испытывать раздражение, Ши полез в пояс, куда он припрятал остаток выданных им Чалмерсом монет, и извлек оттуда горсть — а скорее, горсточку.

— Послушай-ка, ты, зануда, — проговорил он угрожающе. — У меня уже нету времени с тобой препираться, да и дама устала. Бери скорей деньги и давай комнату, иначе познакомишься вот с этим, — показал он на саблю.

— Слушаю и повинуюсь, — пробормотал трактирщик, отступая на пару шагов. — Входите же тогда, во имя аллаха всемогущего!

В сенях было темно и чем-то воняло, справа наверх вели несколько каменных ступеней. Трактирщик дважды хлопнул в ладоши. Где-то в глубине распахнулась дверь, и к ним тут же выскочил черный как смоль арап, низенький — настоящий карлик, и обнаженный до пояса. Улыбался он до ушей, а быстрота его появления наводила на мысль, что он наверняка подслушивал. Трактирщику явно не понравилась его жизнерадостность, поскольку он с ходу отвесил карлику оплеуху, от которой тот отлетел к стене, и пробурчал:

— О несчастный фигляр, прекрати же кривлянье свое! Проводи-ка гостей в верхние покои и принеси им кофе, чтоб отведали они его перед сном согласно обычаю, ибо долго были они в пути и желают спать днем.

Карлик поднялся, потер ладошкой ухо и щеку и, ни слова не говоря, повел Ши с Бельфегорой к лестнице. Комната на втором этаже занимала практически всю ширину дома. Содержала она с десяток кроватей, больше похожих на низенькие, лишь на несколько дюймов выше пола кушетки, покрытые тонкими, поеденными молью восточными коврами.

Бельфеба оглядела эти лежаки с неподдельным отвращением.

— Ну, сэр Гарольд, не знаю, как люди способны выносить столь убогое обиталище, когда жить можно среди чистых деревьев!

Она прошлась по комнате, заглянув по очереди во все окна.

— Да, тут могло быть и поприличней, — согласился Ши. — Но, по крайней мере, дождь нам не страшен. Давай, детка, попробуй разочек.

Он зевнул. Громко протопав по ступенькам, появился карлик с медным подносом, на котором стояли две крошечные чашечки, источавшие аппетитный аромат кофе. Он поставил его на одну из кроватей и низко поклонился. По неистребимой привычке давать по любому поводу чаевые Ши нащупал одну из диковинных монет и протянул ее чернокожему коротышке. Тот неуверенно потянулся за ней, глядя на Ши так, будто подозревал, что постоялец разыгрывает с ним шуточку весьма сомнительного толка.

— Давай-давай, бери, — подбодрил его Ши. — Это тебе. Честно.

Молниеносное движение, и монета тут же очутилась в руках у карлика, который, не спуская глаз с этой драгоценности и радостно побулькивая, несколько раз перекувырнулся через голову. Ши поднял чашку, сделал большой глоток и чуть не подавился. Кофе оказался таким сладким, что больше напоминал сироп. Он спросил у Бельфегоры:

— Тут что, только такой кофе принято пить?

— Кофе как кофе Какого еще тебе хотелось бы? — отозвалась она, прихлебывая из своей чашечки.

— Ну ты же знаешь, что я люблю менее… — Он прикусил язык. Имея дело с амнезией, без толку перепевать одну и ту же старую песню — это может отвратить больного. Поэтому он быстро поправился: — Я бы еще выпил. Эй, любезный!

Карлик, бросив свои ужимки, с топотом подкатился ближе и трижды склонил голову.

— Можешь притащить того же самого, только без сахара? — поинтересовался Ши.

Слугу, судя по всему, охватило некое беспокойство, поскольку он прижал обе руки к груди, покачался из стороны в сторону, ткнул на обе чашки пальцем и, поднеся сложенные ладошки к уху, прикрыл глаза; подпрыгнул, подбежал к окну и сделал вид, будто собирается из него выскочить, после чего указал на Ши.

— Что стряслось? — удивился Ши. — Ты что, говорить не умеешь?

В ответ коротышка только разинул рот и ткнул туда пальцем. Языка там не было.

— Плохо дело, любезный. — Ши обернулся к девушке. — Что он хочет сказать?

Та устало рассмеялась.

— Чудится мне, предостеречь он желает, что после еще одной чашки напитка столь крепкого из окна выпрыгнуть можно. Но удивительно — на меня он так не подействовал.

Она отставила свою чашечку, прикрыла маленькой ручкой очередной зевок, выбрала наименее грязную кровать и вытянулась на ней.

— На меня тоже, — сообщил Ши.