Дипломированный чародей

— Вперед! — прикрикнула она, взяв стрелу наизготовку, чтобы погонять Руджера, но тут же приостановилась. — Погоди. Слышишь, кто-то плачет, и не по-рыцарски было бы оставить случай такой в пренебрежении.

Ши обернулся. Спиной к нему и опустив ноги в канаву, что шла вдоль дороги, и впрямь сидела и горько плакала какая-то девушка. Черные волосы ее были аккуратно уложены на затылке, а фигурка говорила о молодости обладательницы и определенным образом располагала к утешительным акциям. Когда все трое остановились рядом, она повернула к ним явно миловидное личико — хотя и залитое слезами и малость грязноватое.

— Они… они… они хотят убить моего возлюбленного! — выдавила она, прежде чем разразиться очередным потоком рыданий.

Бельфегора произнесла:

— Сэр Гарольд, каковы бы ни были твои намеренья, пред тобою деянье, что затмевает все остальные. Женщина сия, несомненно, несправедливо обижена.

— Несправедливости пока не вижу, — отозвался Ши. — Но посмотрим.

Он обратился к плачущей девушке.

— Кто это «они»? Ты имеешь в виду людей, которые устраивают аутодафе над монстром?

— Да! Не большим монстром, чем я. А я монстр разве?

Она развела руками, и Ши заметил, что и без того низкий вырез на ее платье слегка надорван.

— Ну, ну, слезами не починишь лифа порванного! — заметила Бельфегора не без некоторой язвительности.

— Этот… этот священник распял его на кресте, чтобы сжечь! Спасите его!

Ши заколебался, потом поглядел на Бельфегору. Девушка хмурилась, но все же не без строгости сказала:

— Чудится мне, сэр Гарольд, что стенанья сии и плач — это по другу тому, о коем говорил ты.

— Боюсь, что да, — подтвердил он. — Бери… Хотя нет, для лука тебе нужны обе руки, а мне для сабли только одна. Н-но, Руджер!

Он обнажил клинок; девушка, не переставая всхлипывать, старалась не отставать.

Дорога обогнула уступ и полезла вверх по склону холма, откуда стали видны движущиеся на фоне неба фигурки. Один или двое из этих людей обернулись, но, как видно, появление сарацина и рыжеволосой лучницы, ведущих на поводке здоровенного громилу, особого любопытства не вызвало. Поднявшись наверх и протолкавшись вперед, Ши понял почему. Дорога здесь огибала наружный край широкой террасы. Глубоко внутри ее, напротив скалистого утеса, высилось нечто, напоминавшее, скорее, какой-то фаллический символ с нимбом на верхнем конце. Перед этим диковинным сооружением был воздвигнут гигантский погребальный костер из бревен, а вокруг него толпилось около сотни крестьян.

Бревна энергично горели, а в самой середине костра, привязанный к столбу за шею и все четыре лапы, помещался гигантских размеров волчище. Бревна, на которых он был распят, уже превратились в раскаленные угли, языки пламени уже вовсю пожирали связывающие его веревки, но волку все это было хоть бы хны. Единственно, он вывалил наружу язык и пыхтел — да и то, похоже, никак не было связано с происходящим.

Ши внезапно вспомнил, что Атланту пришлось их заколдовать, чтобы провести сквозь стену огня, и чуть было не рассмеялся.

— Здорово, ребята, — поприветствовал он окружающих.

В толпе кругами, словно от брошенного в пруд камня, стали смолкать разговоры. Какой-то тип в перемазанной черной сутане, подбрасывающий поленья в середину пламени, повернулся и направился к нему, подслеповато подмигивая.

— Что тут происходит, отец? — спросил Ши.

Священник осенил себя крестным знамением и что-то торопливо забормотал.

— Да ладно вам, — сказал Ши. — Я не сарацин, а потом, я еще и друг отшельника в горах.

Он указал на пленника.

— Видали? Мы поймали Руджера Каренского.

Священник изучил физиономию пленника, чуть ли не тыкаясь в нее носом. Руджер тут же плюнул, но добился лишь того, что на замурзанном балахоне появилось еще одно пятно. Священник неуклюже отскакнул к Ши.

— Почтенный сэр, — проговорил он. — Полагаю я, что весьма могучий ты человек, и, видно, христианин добрый. И в могуществе своем наверняка сумеешь ты нам помочь, сэр. Жжем мы здесь несомненного демона из глубочайших глубин преисподней в облике монстра, но хозяин его Вельзевул, повелитель огня, не позволяет ему гореть!

Ши сказал:

— А я далеко не уверен, что такая уж он гадина, как вы тут расписываете. Вам не приходило в голову, что это может быть просто хороший человек под злыми чарами?

Он выступил вперед и возвысил голос, обращаясь к волку:

— Ты Вацлав Полячек?

Волк дважды гавкнул и закивал головой, после чего, подняв для большей убедительности одну лапу, напрочь оторвал сгоревшую веревку, которой та была привязана. Раздалось всеобщее «О-о-о!», и толпа отхлынула назад.

— По-моему, док Чалмерс советовал тебе не лезть не в свое дело, — заметил Ши с негодованием. — Можешь вылезти?

— Уау! Уаоау! Уаоаоау! — ответил волк.

— Ладно, погоди минутку ради бога, пока я не сниму тебя с крючка. — Он повернулся к священнику. — В общем, как я и говорил. Это христианский оруженосец под злыми чарами. А я — Гарольд де Ши.

Для вящей убедительности он по-петушиному выпятил грудь. Священник поглядывал на него с довольно заметным скепсисом.