Дипонегоро

О Кен Ароке, простом крестьянине, еще в древние времена поднявшем восстание против трона, Онтовирьо слышал не раз. Он усмехнулся и сказал:

— Но ведь справедливый король революции Бонапарт тоже произносит эти мятежные слова: Свобода, Равенство, Братство!

Аном сморщился:

— Император Наполеон больше не произносит подобных слов. Большой гром, но малый дождь…

Восемь лет прошло с той поры, как была уничтожена Ост-Индская компания. Все надеялись, что скоро, очень скоро голландцы уберутся домой: ведь их самих теперь захватил Наполеон! А кроме того, французы провозгласили, что свобода и равенство являются неотъемлемыми правами человека.

Но события развивались в ином направлении. Голландцы по-прежнему оставались на старых местах. Правда, коллегия всемогущих директоров компании была упразднена, а вместо нее создали «Комитет по делам ост-индской торговли и владений», находившийся под непосредственным контролем правительства Батавской республики (как стали называть Голландию). Другой комитет выработал «Хартию для азиатских народов». Эта хартия, по мысли ее составителей, должна была обеспечить «насколько можно большее благосостояние жителей Ост-Индии, насколько можно большие преимущества для голландской торговли и насколько можно большие прибыли для финансов голландского государства»,

— Это называется: ломать стену на востоке, чтобы починить стену на западе, — горько шутил Адипати Аном. — Недаром говорится, что где много законов, там много воров.

«Справедливый император» Наполеон не торопился давать свободу Ост-Индии, Даже больше того: он очень скоро превратил Батавскую республику в Голландское королевство, посадив на престол своего третьего брата — Людовика. И все же поговаривали, что старого генерал-губернатора Альберта Висе, отъявленного казнокрада и работорговца, должны отозвать в метрополию, а на смену ему пришлют другого, более милосердного губернатора, друга самого Наполеона. Тогда-то уж кое-кому не поздоровится! Наполеон… Онтовирьо много думал о нем. Кто он, этот удивительный человек, поставивший весь мир на колени? Было только известно, что Бонапарт родился на острове, гораздо меньшем, чем Ява, служил простым капралом, затем стал генералом революции, консулом и, наконец, императором. Может быть, Наполеону все недосуг обратить свой взор на Ост-Индию, и он не знает, что творят здесь его слуги?..

Новые события нарушили однообразное течение жизни. Однажды утром, сидя на берегу реки в тростниковых зарослях, Онтовирьо заметил девушку, выходящую из воды. Ее бедра были стянуты золотисто-желтым саронгом. Мокрые волосы лежали на открытых плечах, блестящих, как полированное дерево. Она повернула голову в ту сторону, где затаив дыхание сидел принц, и он увидел большие черные глаза, по-детски пухлые, чуть воспаленные губы. Онтовирьо узнал ее: это была Ратнанингсих, дочь небогатого раджи из соседнего кратона.

Ратнанннгснх засмеялась, позвала подруг. И пока подруги плескались в воде, она лежала на берегу, пересыпая с ладони на ладонь тонкие золотые струйки песка.

Ее негромкий смех еще долго потом звенел в ушах Онтовирьо. Он бродил в сумерках по пустынным холмам, пытался думать о вечности и звездах, а перед глазами блестели обнаженные девичьи плечи. Это было как наваждение.

Чтобы обмануть лукавого, принц вновь переменил имя и стал теперь называться Сех Нгабдулхамид. Он ушел на берег Индийского океана в пещеру Лангсе, питался кореньями и ласточкиными гнездами.

Гремели волны. А в ушах принца их шум сливался в единый звук: «Ратнанингсих… Ратнанингсих…» Еще больше похудевший и почерневший вернулся Онтовирьо в Тегалреджо.

— Я хочу взять в жены путри Ратнанингсих! — сказал он прабабушке. Рату Агенг улыбнулась: она давно ждала этих слов и давно уже приготовила идах теранг — подарок, предназначенный невесте.

И вот Онтовирьо и Ратнанингсих сидят рядом на почетных местах. Они — жених и невеста. На голове у жениха кулук из белого шелка. Гирлянды цветов свешиваются на обнаженную грудь, обсыпанную желтой пудрой. Длинная юбка — каин стянута желтым шарфом. За поясом торчит крис.

Невеста, тонкая, как стрела, боится шевельнуться. Шелковые одежды, бархат, золотые украшения стесняют ее. Запах душистых масел и благовоний кружит голову. Она раскраснелась и от избытка счастья, от говора и смеха гостей, от звона гамелана близка к обмороку. Онтовирьо ободряет ее улыбкой, незаметно прикасается к ее тонкой смуглой руке.

Гостей много. Приехали отец Аном и мать. Мать все такая же молодая и красивая, хрупкая, как цветок. Даже султан Сепух прислал богатые подарки. Эти подарки преподнесли новобрачным самые именитые вельможи дяди Онтовирьо: принц Беи и принц Мангкубуми.

А за оградой дома теснятся толпы крестьян. Они тоже принесли подарки «незаконнорожденному принцу», в жилах которого течет также и кровь простолюдина. Мелькают яркие шелковые халаты и тюрбаны священнослужителей. Но среди них нет дорогого друга и учителя Киая Моджо…