Директива Джэнсона

— Кто вы? — спросил Джэнсон. Серовато-зеленые глаза женщины сверлили его насквозь.

— Меня зовут Марта Ланг, и я работаю на Петера Новака. Если это поможет, я могу показать вам свою визитную карточку.

Джэнсон медленно покачал головой. Визитная карточка лишь сообщит ему ничего не значащую должность, определит Марту Ланг как высокопоставленного сотрудника Фонда Свободы. «Я работаю на Петера Новака», — сказала она, и уже по тому, как были произнесены эти слова, Джэнсон понял, к какому типу относится эта женщина. Доверенное лицо, особый уполномоченный, преданный лейтенант; такой есть у каждого великого человека. Подобные люди предпочитают держаться в тени, однако обладают большой, хотя и производной властью. По фамилии, а также по едва уловимому акценту Джэнсон безошибочно определил, что она венгерка, как и ее руководитель.

— Что вы хотели мне сказать? — прищурившись, спросил Джэнсон.

— Только то, что Петеру Новаку нужна помощь. Как в свое время она нужна была вам. В Бааклине.

Марта Ланг произнесла название этого убогого городишки так, словно это был приговор. И для Джэнсона это действительно было так.

— Я ничего не забыл, — тихо промолвил он.

— В таком случае, пока что вам достаточно будет знать, что Петеру Новаку требуется ваша помощь.

Она произнесла совсем немного слов, но это были те самые, верные слова. Джэнсон долго молча смотрел ей в глаза.

— Куда надо ехать?

— Можете выбросить свой билет. Наш частный реактивный самолет стоит на рулежной дорожке и имеет разрешение на немедленный взлет. — Она встала; отчаяние придало ей сил. — Нам следует поторопиться. Не боюсь повториться, у нас нет времени.

—И ятоже не боюсь повториться: куда?

— Этот же самый вопрос, мистер Джэнсон, мы задаем вам.

Глава вторая

Когда Джэнсон поднимался следом за Мартой Ланг по алюминиевым ступеням трапа в личный реактивный самолет Новака «Гольфстрим V», его взгляд привлекла надпись, выведенная на борту белым курсивом, резко выделяющимся на фоне синего фюзеляжа: «Sok kisci sokra megy». На венгерском языке, для него совершенно бессмысленная.

На летном поле оглушительный шум стоял сплошной стеной; визг воздухозаборников турбин накладывался на мощные ревущие басы выхлопов из сопел. Однако, как только дверца в салон «Гольфстрима» закрылась, воцарилась полная тишина, словно они очутились в звуконепроницаемой камере.

Внутри салон был обставлен красиво, хотя и без бросающейся в глаза помпезности, — место частого пребывания человека, перед которым не стоит вопрос цены и которого нисколько не волнует роскошь. Стены и потолок каштановые; по обеим сторонам от прохода широкие, удобные кресла, обтянутые кожей, сделавшие бы честь любому клубу; некоторые были повернуты друг к другу, и между ними невысокие столики, закрепленные на полу. В дальнем конце салона уже находились четверо угрюмых мужчин и женщин, судя по всему, сотрудники аппарата Марты Ланг.

Марта жестом предложила Джэнсону занять место напротив себя, впереди, у самой кабины, а сама, сняв трубку переговорного устройства, негромко произнесла несколько слов. Джэнсон с трудом уловил рев заработавших на форсаже двигателей; самолет начал выруливать на взлетно-посадочную полосу. Звукоизоляция была просто, поразительная. От кабины пассажирский салон отделяла обитая коврами переборка.

— Надпись на фюзеляже — что она означает?

— Там написано: «Много мелочей, объединившись, могут сложиться в нечто великое». Венгерская народная пословица и любимый девиз Петера Новака. Не сомневаюсь, вы поймете почему.

— Нельзя сказать, что он забыл, где его корни.

— Плохо это или хорошо, именно Венгрия сделала его таким, какой он есть. А Петер не из тех, кто забывает свои долги.

Она бросила на Джэнсона многозначительный взгляд.

— Как и я.

— Знаю, — сказала Марта. — Вот почему мы уверены, что на вас можно положиться.

— Если у Петера есть для меня поручение, мне бы хотелось услышать об этом, и чем скорее, тем лучше. И желательно от него лично, а не от кого-либо другого.

— Вам придется иметь дело со мной. Я являюсь заместителем директора Фонда Свободы и уже много лет работаю вместе с ним.

— Я не ставлю под сомнение вашу безграничную преданность своему шефу, — холодно заметил Джэнсон. — Люди, работающие на Новака... этим славятся.

В дальнем конце салона сотрудники Марты сосредоточенно изучали карты и чертежи. Что происходит? Джэнсон ощутил нарастающее беспокойство.